Однажды случилось так, что она пришла и я был один — Раду ушел с утра, у него была явка где-то на другом конце города. Анка явилась, как всегда, с пакетом, мы подозревали, что она приносит нам еду, купленную на собственные деньги, и запретили ей это делать, но она все равно приносила пакеты. Вслед за Анкой в комнату вошла, несмело виляя хвостом, жалкая уличная собачка. Я чуть не упал от удивления.

— Где ты ее взяла?

— Она сама за мной увязалась, — сказала Анка.

— Послушай, зачем она тебе? Что ты собираешься с ней делать?

— Не знаю. Сначала покормлю…

— Ты что — позвала ее с собой?

— Нет. Она сама за мной пошла. Она очень голодна, бедненькая…

— Не понимаю, как это так — она сама за тобой пошла? На улицах тысячи людей. Почему она выбрала именно тебя?

Анка виновато улыбнулась и сказала, что это случается с ней уже не в первый раз.

Собачка была худая и грязная, с выпирающими ребрами и побелевшими рубцами на лбу и острой спине. Она часто вздрагивала и смотрела на Анку с такой преданностью, что у меня защемило в груди. Когда колбаса и хлеб были нарезаны, я спросил Анку, давно ли она сама позавтракала. Она рассеянно ответила, что еще не завтракала.

— Как! Но ведь уже двенадцатый час, а ты встаешь в семь…

Она смутилась и сказала, что не завтракала, потому что никак не могла выкроить свободной минуты. Я спросил, часто ли с ней случается, что она забывает поесть, она грустно улыбнулась: «У меня так мало свободного времени».

Пронзительное чувство нежности и жалости охватило меня. Сразу же забыв про все свои намерения, забыв все слова, которые я так давно собирался ей сказать, я произнес длинную речь о том, как полезна еда для человека и как вредно для желудка есть нерегулярно, о том, что сознательный революционер обязан следить за своим здоровьем: он, мол, должен набираться сил для борьбы и так далее и тому подобное. Она слушала, рассеянно улыбаясь, и сказала, что действительно чувствует себя усталой, но скоро начнутся каникулы, тогда она отдохнет.

…Теперь у меня было еще одно тайное страдание, еще одна причина для беспокойства: Анка думает только о других, она может отдать свои последние деньги первому встречному, даже бродячие собаки чувствуют ее доброту и увязываются за ней на улице. И румянец у нее подозрительный — как это я сразу не заметил? Надо уговорить ее показаться врачу.

С этого дня, как только она приходила, я первым делом справлялся, не забыла ли она сегодня поесть, не верил ей и пускался в длинные рассуждения о пользе регулярного питания, отлично понимая, как все это скучно и плоско, но никак не мог остановиться. И каждый раз после ее посещения впадал в отчаяние, тоску.