— Где мне найти господина Иштвана Такача? — обратился он к молодому человеку, который как раз расположился позавтракать.

— Налево, — ответил тот, даже не взглянув на Пишту, и принялся за свою колбасу.

Протиснувшись через толпу, Пишта направился в левую комнату, точь-в-точь такую же.

Там стоял большой письменный стол. Но и за ним сидел не отец, а какой-то совершенно лысый господин. Однако тут же он заметил отца, его русые с проседью волосы, крепкий затылок. Отец сидел спиной к Пиште, в углу за маленьким письменным столиком, придвинутым к стене.

Пишта приблизился на цыпочках. Подойти совсем вплотную он не мог, метала гора книг на полу. Мальчик низко поклонился. Отец не заметил его. Пишта смущенно кашлянул.

— Здравствуй, папочка.

— Чего тебе?

— Меня мама послала.

— Зачем?

— За ключом.

— Каким еще ключом?

— От кладовки. Она думает, ты нечаянно унес его с собой.

— Вечно вы мне мешаете, — вспылил Такач.

Он поднялся и стал рыться в карманах. Швырнул на стол портсигар, завернутую в бумагу булку с маслом, очечник, записную книжку, носовой платок.

— Нет, — констатировал он в бешенстве, — нет. Ищите дома.

Пишта потупился. Он смотрел на письменный стол — жалкий, убогий, чахоточный столик. Он представлял его себе побольше. Хотя бы как у лысого.

Такач один за другим выворачивал карманы и, остужая свою злость, распекал сына:

— В каком виде ты пришел сюда, на люди! Весь грязный. Не умылся даже. А туфли, а чулки? Хуже бродяги какого-нибудь. И не стыдно?

— Это сын твой? — спросил лысый.

— Он самый, — буркнул Такач. — Бездельник. Вечно шляется. За книжку не усадишь, ему бы только мяч гонять.