В моей душе открылась старая рана, боль от которой невозможно было сдержать. Я почувствовала к Вековечному острую ненависть.

— Конечно, я думаю о нем! Ты не можешь осквернить мою память об Эдварде.

Он поднялся, подошел к столу и повернулся ко мне. Лампа подсвечивала его лицо снизу, и глаза его казались черными глубокими ямами. Лицо его исказилось:

— Я не могу поверить, что ты говоришь такое после того, что мы только что испытали!

Он подскочил к постели и стал трясти меня так сильно, что мои слова получились прерывистыми, когда я крикнула:

— Я… всегда… его… любила! Он дал мне… любовь… и уважение. Он дал мне… дочь! И она… для меня… дороже всех… в этом мире!

Вековечный отпустил меня и обхватил себя руками, а его лицо сморщилось от боли.

— Ты любишь их больше, чем меня?!

Мне стало весело от того, что я смогла его ранить. Я сделаю это снова и снова, пока он не возненавидит меня и не заставит убраться из его дома.

— Я никогда тебя не любила! — заявила я. — Ты должен меня отпустить!

Он встал с постели и посмотрел на меня. Лицо его застыло, словно серый камень.

— Я больше не знаю тебя, — сказал он.

А потом он меня ударил.

Одна сторона моего лица сначала онемела, а потом начала пульсировать, будто он бил меня снова и снова. Сквозь слезы я различала покачивающийся силуэт обнаженного мужчины, чей рот распахнулся в ужасе от того, что он причинил мне боль. Он потянулся ко мне — но я крикнула, чтобы он уходил. Я схватила халат. Он извинялся, но я продолжала кричать, чтобы он ушел. Он ухватил меня за руку, но я стряхнула ее и кинулась к двери, а потом почувствовала удар в спину, голова закружилась, и я упала вперед. Не успела я перевести дух, как он снова пнул меня, затем ухватил за волосы, поднял мою голову и начал костяшками пальцев бить в мой висок. При этом он кричал высоким голосом: «Прекрати! Прекрати! Хватит!» — будто это его самого били. Он сумасшедший и собирается меня убить. Я чувствовала глухие удары и пинки. Боль перемещалась от плеча к бедру, потом к животу. Я слышала, как кричала на него Волшебная Горлянка. На мгновение он отвлекся от меня — и она завыла от боли. Он снова начал молотить меня кулаками. После каждого удара в глазах у меня вспыхивали мелкие белые круги, они набухали, а потом рассеивались, открывая его обезумевшее лицо. Я почувствовала вспышку боли в затылке, и перед глазами возникла чернота. Он ослепил меня. Он продолжал избивать меня, и я почувствовала, что бесконечно падаю, ожидая, что мое тело ударится о землю. Я продолжала падать и ждать, вглядываясь в черноту слепыми глазами.