Эти «реальные осуществления» уже держали Россию за горло…
Подаст голос и «женевская» тварь. В столь серьезном вопросе она не могла остаться в стороне.
«Без ВЧК мы бы не победили на фронтах Гражданской войны, мы бы не отстояли свободы и независимости нашей Родины» (из сборника «20 лет ВЧК-ОГПУ-НКВД»).
Конечно, преувеличение допущено, но, право же, весьма скромное, ибо с опорой на безграничный террор во многом определялась позиция самых разных слоев населения, в том числе и трудовых. Угроза расправы висела над каждым, и это сбросить с главных, итоговых «весов» нельзя, не выйдет.
Учитывая, что численность врангелевской армии не превышала 35 тыс., представляется невероятным расстрел красными многих десятков тысяч бывших белых солдат, оставшихся в Крыму. Если же это злодейство имело место в таких масштабах, то могло быть только за счет бывших пленных из красноармейцев, то есть заключенных концентрационных лагерей или рядовых запасных белых частей. Тут их действительно было на десятки тысяч. Их и могла «вычесать» «женевская» уродина.
Помимо ревтрибуналов и скорых на приговоры Особых отделов, по указанию Ленина были созданы так называемые Революционные полевые тройки. О них рассказывает Г. Д. Пласков в своих воспоминаниях «Под грохот канонады».
«…Революционные полевые тройки призваны помочь Советской власти спасти… заблуждающихся людей, вернуть их к труду на пользу общества. С истинными же врагами разговор особый. Ни один из них не должен уйти от справедливой кары. Вся деятельность троек призвана способствовать укреплению Советской власти на местах…
Председателями троек были названы комиссары бригад, их заместителями — уполномоченные особых отделений. Членами троек включались командиры и рядовые. Среди них назвали и меня. Доверие радовало…
Мы, рядовые члены троек, участвовали в их заседаниях поочередно — раза два в неделю… Протопаешь с боями верст тридцать, устроишь людей на ночлег и идешь в избу Особого отдела. Часа три-четыре сидим в прокуренной комнате… Арестованных вводили по одному (требовалось профильтровать всю массу захватываемых каждый день пленных.
Потом начинался допрос. Разговор велся деловито, в спокойных тонах…
Помню рыжего верзилу. На допрос он заявился с чемоданом — сдать свою ношу коменданту наотрез отказался…
Вызвали бойца из комендантского взвода. Он вырвал чемодан у арестованного… Перед нами выросла груда драгоценностей. Золотые дамские часы, массивные золотые портсигары, кольца, ожерелья и броши. Во флаконе из-под духов — десятки бриллиантов. В этой куче были страшные вещи — посиневшие отрубленные пальцы с кольцами, съежившиеся темно-желтые комочки отрезанных ушей с серьгами…