Сбоку, на газетной колонке, оттиснуты слова письма.

Нет, не убит — вполне благополучно дожил до пенсии. Но ограблен! Ничего не осталось — отнята жизнь, и неизвестно за что. Целые поколения живых, но с отнятыми жизнями — вот это должна вобрать огнем память.

Надо обязательно запечатлеть в книге этот крик сердца. Пусть ляжет красной пламенной лентой в историческую память народа — боль, оскорбление, унижение. За что? За честно прожитую жизнь?..

Письмо названо «В чем я виноват?». Привожу его дословно.

«В 15 лет, прибавив себе 3 года, я ушел в сорок первом воевать — надо было Родину защищать. После войны честно работал, восстанавливал страну и не считался ни с плохой пищей, ни с малым заработком.

Но сегодня мне говорят, что я опять виноват в развале экономики, и опять я должен платить за чью-то нерадивость и бесхозяйственность. Правительство бросало налево и направо мною заработанные деньги, выходит, виноват?..

Как вы думаете, сколько можно пользоваться моим терпением? Шахтеры, мол, не правы, что требуют отставки правительства, на митингах тоже не правы, что кричат «Долой компартию», а кто тогда прав?..

Хорошо, теперь уже смерть не за горами, ведь другого счастья нет. Как же так, что до сегодняшнего дня некому защищать нашу честь и спросить с действительно виновных? Разве от хорошей жизни у нас раздаются выстрелы в республиках и до сегодняшего дня нигде нет покоя?..

В первые часы Советской власти объявили: земля — крестьянам, заводы — рабочим! Только всю прибыль от работы забрали, а куда ту прибыль девали — опять покрыто мраком. Нельзя же всю жизнь на одном обмане ехать.

Вот сегодня по радио и телевидению объявляют — богатый урожай! А дело-то опять кошке под хвост идет, потому что землю-то крестьянину отдать, мол, нельзя… Жрать нечего, надо выращивать скот. Нет, говорят, нельзя…

И теперь говорим: гуманный социализм. А в чем, объясните мне, его гуманность?»[130]

Одних убили, а других ограбили. И ограбили опять же в самом главном — все в той же жизни: не вернуть годы, не прожить наново, ни денька не поправить… И ничего с собой, кроме проклятий, — а как ложиться в землю с проклятиями? Прожить жизнь, чтобы проклинать?!

Пережил народ монголо-татарское иго, вынес Ивана Губителя (Ивана IV), перемог смуту Лжедмитриев и поляков в Кремле, вырвался из ярма крепостничества, когда торговали людьми, отнимали плоды труда, — переживет и иго ленинизма.

Распрямится.

Центральная задача верхушки партии была в удержании власти, удержании любой ценой, ибо власть ускользала; можно сказать без натяжки: власть ускользала едва ли не с самых первых месяцев победы революции и аж до самых 40-х годов, покуда массовый террор не обеспечил наконец замирение народа, превращение его в оболваненную, надорванную кровью, трудом и алкоголем массу — именно массу… мешанину…