***

После отъезда лиамцев замок, казалось, опустел. По крайней мере, в коридорах не слышались поминутно чьи-то шаги, и никто не нарушал уединение в укромной нише.

— Ты не можешь оставить замок, — шептала Элеонора. — Ты нужен мне… и не только мне! Послушай, я не сказала тебе главного…

— Я уже слышал от маркграфа, — прервал её Ардерик. — Всегда мечтал услышать вести такого рода именно от него! Могу поздравить вас с бароном или должен ждать, пока о грядущем прибавлении объявят за обедом?

Элеонора на миг прикрыла глаза:

— Рик, милый, я не могла сказать тебе первому! Только представь! Тенрик и без того подозревает… если он не признает ребёнка, наступит конец всему!

— Конец чему? Ты просто уедешь на юг и воспитаешь своего — нашего! — ребёнка в достатке и безопасности! Без страха получить стрелу в спину от очередного жадного до власти родственничка!

— Просто уеду? Для местных я ношу законного наследника! — Элеонора едва не сорвалась на крик, прерывисто выдохнула, шагнула вплотную и положила руки на плечи Ардерика. — Прошу, забудь хоть на миг о них, обо всём. Не уезжай.

От неё пахло мёдом и травами, забытым летом. Ардерик шагнул назад, стиснул зубы, чтобы не дать жаркому нетерпению затопить себя с головой, упёрся спиной в стену. В следующий миг Элеонора скользнула ладонью по его груди — ниже, ниже, пока не легла на поясную пряжку. Дёрнула, отбросила тяжёлый пояс, распустила завязки верхних меховых штанов и нижних льняных, стянула со своей руки тонкую кожаную перчатку, и Ардерик только и успел удивиться, где она научилась касаться так, что прерывалось дыхание и дрожали колени.

— Иди ко мне, — выдохнул он, стискивая её бёдра под мехом накидки.

Элеонора вывернулась непостижимым движением, почти не отстранившись, торопливо зашептала:

— Нет, нет, сейчас нельзя…

Её голос, уверенные прикосновения, азарт от того, что их могут увидеть, заставляли кровь бежать быстрее. Ардерик притянул Элеонору к себе, огладил одним движением от затылка до низа спины, сжал ладонями мягкое и упругое, прильнул плотнее, ближе… Из горла вырвался полустон, полухрип, бёдра прошило судорогой, Элеонора отпрянула, всё ещё не отпуская — и спустя несколько мгновений Ардерик, опустошённый нежданной близостью, прислонился к стене, придерживая сползающие штаны.

— Тебе теперь долго будет нельзя? — спросил он первое, что пришло в голову, едва отдышавшись.

— Лучше не рисковать, — проронила Элеонора. Вытерла руку платком, брезгливо переступила. — Но это ненадолго.

Ардерик смотрел на неё, укутанную в чернобурый мех, а видел обнажённые точёные плечи, аккуратную грудь, тёмный треугольник между бёдер. Если отправить на восток Эслинга, можно будет видеться с Элеонорой, когда вздумается. И не обжиматься по углам, а приходить к ней в спальню. Нужно лишь назначить нести стражу в лесу тех, кто не будет болтать лишнего, и тайный ход сослужит ещё одну службу.