Оллард недоуменно поднял голову:

— О чём ты?

— Ну… С Севером. С вами.

Бледное лицо тронула усмешка:

— Время покажет.

========== 12. Новый наряд королевы ==========

— Не нужна тебе кольчуга, — Ардерик потянул из рук Верена звякнувшую вязь. — Не в бой идём, а на званый ужин. Наплечники пристегнём и хватит.

— Неуютно как-то, — пробормотал Верен, разглаживая на себе подол чистой рубахи. За три месяца он привык к доспеху и без него чувствовал себя неодетым.

— Повоюешь с моё, будешь считать за счастье скинуть броню, — буркнул Ардерик и взял со стола наплечник. В свете фонаря блеснули медведь и знакомый до буквы девиз, выбитые на вычищенной стали. — Давай, поворачивайся.

Ощутив привычную тяжесть и успокоившись, Верен принялся затягивать ремни на Ардерике. Переживут они как-нибудь этот ужин, в конце концов. Императорский герб мрачно взирал с плечей сотника, когда Верена пронзила новая ужасная мысль:

— Рик, слушай… А там же этих… танцев не будет?

— Да уймись ты! — рыкнул Ардерик. — Если кто и вздумает плясать, тебя, хромого, последним позовут. Поедим, поболтаем и хватит. Ты будто не сидел с баронессой за одним столом! Рожу попроще сострой и идём.

Как будто застолье в зале, набитом такими же воинами, можно было сравнить с ужином в хозяйских покоях, где не спрятаться, не скрыться! Верен вздохнул, бросил последний взгляд на кольчугу и меч, сиротливо притулившиеся у постели, и шагнул за Риком.

Верен помнил покои баронессы другими: с развороченной дверью, сбитым засовом и залитым кровью полом. Сегодня в гостиной царил порядок. Пол устилали волчьи шкуры, служившие плащами воинам Шейна, за протёртыми до блеска стёклами фонарей горели десятков пять свечей, а в середине комнаты стоял стол, накрытый на десять человек. Да как накрыт — для каждого подана тарелка, вилка и нож, такой маленький, что страшно браться!

— Вы ждёте ещё гостей? — осведомился Оллард, занимая место во главе стола напротив баронессы.

— Нет, — улыбнулась она. — Но раньше мы со служанками часто садились за один стол в знак того, что уроженцы юга должны держаться вместе в чужом краю. Самое время вспомнить эту славную традицию. Сегодня — никаких разговоров о войне и политике! Вас не затруднит передать мне тарелку, господин Оллард?

— Прекрасный сервиз, — сказал маркграф, без тени смущения выполняя просьбу. — Костяной фарфор?