— В наше время — и поднимать воду вёдрами! — бормотал Оллард. — Таскать мешки по лестницам! Им собрали бы подъёмник в два месяца!

Такко встрепенулся, снова макнул подсохшее перо, но посадил кляксу. Поспешил промокнуть, но вышло только хуже. Отложил перо, уставился на испорченный лист…

Оллард оторвался от бумаг и выговорил терпеливо:

— Они уходят не на войну.

— Но их всего пятьдесят! — вскинулся Такко. — А там…

— Более чем достаточно для разведки.

Верен говорил, будто Ардерик собирается идти медленно, высылая вперёд разведчиков, чтобы узнать, на чьей стороне каждое селение. Полагаться на слова Эслинга и даже Элеоноры, где не стоит ждать беды, он не собирался. Это утешало, но ненамного. Такко взял перо и принялся счищать засохшие чернила влажной тряпкой.

— Вы говорили, что приехали, чтобы подчинить восточные земли, — сказал он. — Почему мы не идём с Ардериком?

— То ты твердишь, что на востоке опасно, то сам туда рвёшься, — улыбнулся Оллард. — Реши уже, чего хочешь.

Чернила смывались с посеребрённого кончика легко, гораздо легче, чем можно было подобрать слова. Месяц назад Такко изошёлся бы от зависти, что Верен добудет славу, а он нет. Но после всамделишных боёв и осады, после двух погребальных костров зависть уступила место тревоге. Глупо, смешно даже, но под рёбрами упорно ворочался страх, что если отпустить друга, с ним непременно что-то случится. И бестолку было напоминать себе, что из них двоих в переделки всегда влипал не Верен.

Такко передёрнул плечами, будто сбрасывая груз, и решительно придвинул к себе чернильницу. Толку переживать, если ничего не изменить.

Пятно на чистом листе превратилось в зубчатое колесо, а небрежный набросок — в вымерянный до детали чертёж, когда раздался стук в дверь. Такко поднялся и впустил Грету, не отказав себе в удовольствии обнять взглядом гибкую спину под водопадом чёрных кудрей.

— Госпожа Элеонора приглашает вас на ужин в своих покоях, — проговорила Грета с учтивым поклоном. — Сегодня в восемь.

— Кто ещё приглашён? — бросил Оллард.

— Сотник Ардерик с оруженосцем.

— Барон?

Грета качнула головой. Оллард кивнул и снова углубился в работу.

Проводив Грету до двери — ниша вокруг проёма была такой узкой, что разойтись, не коснувшись друг друга бёдрами, ну никак не получалось — Такко вернулся к прежней задумчивости. Тревога за Верена на время вытеснила беспокойство, которое снедало его со дня последнего сражения, когда маркграф — теперь уже не маркграф! — походя, небрежно, доверил очередную свою тайну.

— Что теперь будет? — спросил он, вернувшись в комнату.