— Спасибо, Азид.

Был вечер, половина шестого. Поднявшись по ступенькам, Джудит вошла в дом, пересекла прохладный холл, прошла через пустую гостиную и очутилась на убранной цветами веранде. Там, как она и предполагала, уже отдыхали после трудового дня Боб Сомервиль и Дэвид Битти. Расположившись в шезлонгах, они в дружелюбном молчании наслаждались минутой покоя. Между их шезлонгами стоял низкий столик с традиционными чайными принадлежностями.

Дэвид Битти был погружен в один из своих ученых фолиантов, а Боб читал лондонскую «Тайме», которую доставляли каждую неделю с авиапочтой. На нем все еще была форма. Белые шорты, рубашка, длинные белые чулки и белые туфли. Покончив с газетой, он отправлялся принять душ, побриться и переодеться. Но сперва чай — ежедневный ритуал, служивший утешительным напоминанием о далекой жене и о простых домашних радостях Англии.

Он поднял глаза и опустил газету.

— А, вот и ты! А я думал-гадал, что с тобой стряслось. Присоединяйся, выпей чаю. Томас приготовил сандвичи с огурцами.

— Боже, как изысканно! Добрый день, Дэвид.

Дзвид Битти пошевелился, заморгал и увидел Джудит. Он отвлекся от книги, сорвал с носа очки и приподнялся, как бы намереваясь выпростать свою долговязую фигуру из шезлонга и встать. Эта пантомима учтивости происходила всякий раз, стоило ей застать его врасплох, и Джудит наловчилась произносить «Нет-нет, не вставайте!» как раз за секунду до того, как его туфли должны были коснуться пола.

— Прощу прощения… зачитался… не слышал. —Дэвид улыбнулся, как бы показывая, что между ними не осталось никаких недоразумений, нацепил очки, откинулся обратно на подушки и снова погрузился в книгу. Он никогда не жаловал праздных разговоров.

Боб налил чаю в чашку тонкого белого фарфора, положил в нее ломтик лимона и передал племяннице.

— Ты играла в теннис, — констатировал он.

— Как ты догадался?

— Моя наблюдательность и аналитические способности плюс твой белый костюм и ракетка.

— Гениально!

— Где ты играла?

— В клубе. С Хьюго и еще с одной парой. Жаркая была схватка.

— Кто выиграл?

— Мы, разумеется.

— Ты сегодня идешь куда-нибудь?

— Нет. Хьюго нужно на какой-то званый вечер в казармах. Дамы не допускаются.

— Значит, будут обильные возлияния, а после ужина — грубые и опасные шалости. В следующий раз, когда ты его увидишь, не исключено, что он будет на костылях… Кстати, пока не забыл — я договорился насчет того, чтобы тебя подбросили до Канди на машине. В субботу утром. За тобой заедут прямо сюда, в восемь часов.