— Никто не узнает нас, — уверила я Рахиль.

Выбранный осел ткнулся мордой мне в плечо. Милое животное, не то что норовистые скакуны, на которых я обычно ездила. Я потрепала его за уши.

Сепфора — возрождающийся город. После смерти Ирода Великого здесь собирались зелоты, задавшиеся целью изгнать римлян и скинуть Иродиадов. Возмездие не заставило себя ждать. Из Сирии в Галилею вторглись римские войска, расправились со смутьянами и сровняли Сепфору с землей. Несколькими годами позже Ирод Антипа поднял город из руин и сделал из него административный центр. Он стал процветать и очень напоминал римский город. В общественных нимфеях вода струилась из сосков Венеры. Над входом в общественные бани возвышалась статуя обнаженного Аполлона. По обеим сторонам лестницы, ведущей в театр, стояли скульптуры веселого Диониса.

— Евреям это, должно быть, жутко не нравится, — сказала я Рахили, когда наши ослы плелись за повозками и каретами.

— У них и без этих изваяний хватает проблем, — ответила она. — Доносчики Ирода снуют повсюду. Вынюхивают, кто уклоняется от уплаты налогов.

По дороге в Кану, находившуюся в двух-трех часах езды на север, мы проехали несколько небольших деревень, нам попадались хлебопашцы и пастухи, кому жильем служили сложенные из камня и теснившиеся друг к другу, окруженные выгонами и полями хибары. Казалось, что они навечно вросли здесь в землю.

Как только мы въехали в пригород Каны, до нас донеслись бой барабанов и звуки флейт. Мы пробирались по узким улицам городка, ориентируясь на музыку и громкое веселье, и вскоре, оставив позади ухоженный виноградник, оказались на вершине невысокого холма. Там, посреди оливкового сада, расположилась очаровательная вилла, которая по своим размерам превосходила любое жилье, попадавшееся нам на пути из Сепфоры. Вместе с небольшой группой гостей мы с Рахилью въехали на широкий двор. По какой-то причине мессия, ставший избранником Мириам, представлялся мне бедным крестьянином. Оказалось, что это не так. Цветущие посадки, бьющие фонтаны и мозаичные дорожки с замысловатым узором — все это говорило, что здесь живет состоятельная семья.

Несмотря на наше скромное одеяние, к нам подбежали слуги и помогли спешиться с ослов. Животных отвели на скотный двор, чтобы напоить и накормить, а я стала с любопытством озираться по сторонам. Женщины слетаются на свадьбы, как мотыльки на огонь, во всяком случае, мне так всегда казалось. Они смеются, болтают, суетятся, стреляют глазами. Здесь все было иначе. Гости втихомолку шушукались по углам, кое-кто позволял критические и даже недоброжелательные замечания.