— Ну и парочка: царь да шлюха, — громко засмеялась молодая женщина. — Каким надо быть дураком, чтобы польститься на такую! За него могла бы пойти любая.

Другие хихикнули, поправили розы в волосах и отошли в сторону. Недовольство и возмущение витали в воздухе.

Легкой, грациозной походкой к нам подошла женщина, одетая не по случаю в темные тона.

— Добро пожаловать в дом моего брата, — сказала она, как мне показалось, нерадостным голосом.

Я не успела произнести ни слова, как Рахиль вышла вперед и представилась:

— Рахиль. А это моя сестра Сара.

— Мария. Я — мать жениха, — ответила женщина и протянула нам руки.

— Мария? — переспросила я. За последний год я научилась немного говорить по-арамейски. Я хорошо понимала, что она говорит, но меня удивила ее сдержанная манера. Мария была высокая — передо мной возник образ ивы, трепещущей на ветру. Чувствовалось, что это добрая, воспитанная женщина, хозяйка хорошего дома.

— Вы знаете моего сына? — спросила она.

— Мы еще не удостоились этой чести, — объяснила я. — Мы — подруги Мириам.

— Неужели? — Мария удивленно посмотрела на нас. Может быть, ее озадачило, что могут делать здесь две крестьянки. Я тоже внимательно посмотрела на нее. Миловидная, с темными волосами, слегка тронутыми сединой, большие карие глаза, но, как я отметила, красные и опухшие. Для будущей невесты это не предвещало ничего хорошего.

— Я бы хотела увидеться с Мириам, — сказала я. — Где она?

Мария подозвала молодую женщину с кувшином вина в руке:

— Поставь его на стол и проводи наших новых гостей к невесте.

Мы последовали за служанкой в дом и прошли мимо удобных кушеток, резных столиков и сундуков. Я обратила внимание на фрески на стене и изваяния, но не богов и людей, а животных. Ничего подобного я не ожидала увидеть. Что за мессия жил здесь?

Мириам лежала на кушетке в комнате на втором этаже и тихо плакала. Ее утешала невысокая блондинка. Она обернулась, когда мы вошли. Мириам вскочила и бросилась обнимать нас:

— Клавдия, ты все-таки приехала! Молодец. Представляю, как ты рисковала...

— Исида хранит нас, — улыбнулась я, надеясь, что это так, и прижала ее к себе. — Дорогая, скажи, что случилось? Почему ты плачешь?

— Не пришел никто из моих родных. Не пожелал явиться никто из друзей по Риму. Я надеялась, что это будет самый счастливый день в моей жизни, но все ненавидят меня. Ты видела когда-нибудь столько грустных лиц?

— Давай лучше позаботимся о твоем лице, — сказала я и усадила Мириам на инкрустированный слоновой костью стул перед зеркалом. — Твоя будущая свекровь, кажется, не очень-то рада, — произнесла я, разглаживая ее спутанные волосы.