В комнату заглядывает санитар (точь-в-точь Ральф Мальф из «Счастливых дней») и спрашивает на ломаном итальянском, все ли в порядке.

Я отвечаю, что да, хотя это не так.

Он говорит, что зайдет около семи и принесет ужин. Я спрашиваю, чем здесь кормят. Риторический вопрос. Я уже жду, что мне подадут больничную вареную курочку, пюре из пакетика и несвежий фруктовый салат.

Но к моему удивлению, ужин состоит из пасты в томатном соусе, жареной курицы с печеной картошкой и торта «Захер» со взбитыми сливками. Кто знает, быть может, они разработали гениальный способ убить меня путем такой кормежки?

Ральф Мальф улыбается и скрывается за дверью.

Мой палач очень мил. Это уже кое-что.

Я беру стул и ставлю его на балкон. Сажусь и дышу.

Вынимаю одноразовые контактные линзы, и окружающий мир расплывается и сливается. Зелень и небо перемешиваются и становятся одним целым.

Это мои последние линзы. Завтра я обойдусь. Уже не важно.

Открываю бумажный пакетик, который вручил мне Оскар. Он уже весь пропитался жиром. Содержимое мне хорошо знакомо. Пончик.

Оскар – особенный человек. Он не просто мой тесть.

Гляжу на сладкого друга.

От него сладко пахнет. Такой притягательный, почти эротичный запах.

Не важно, что о нем говорят. Все это неправда. Ну, или мне на это наплевать.

Первый кусочек – это лучше, чем секс.

Я долго пережевываю его. Медленно, стараясь прочувствовать каждую крошку.

Я ощущаю, как крупинки сахара тают на языке.

Пончик уже не свежий и слегка затвердел. Но все равно на вкус – точно пища богов.

Еще кусочек.

Полное отсутствие мыслей.