«Нет, Пааль».

Его тело, лежащее на кровати, затряслось. Холод сковал разум. Дом внезапно исчез, унося с собой пугающую картину двух черных силуэтов, лежавших на…

Пааль задрожал еще сильней, неподвижно уставившись в одну точку. Его восприятие унесло водоворотом в тайное убежище. Осталось только одно знание – родители умерли. И это они во сне вывели его из пылающего дома.

А сами сгорели.

Той ночью они поняли, что Пааль не умеет говорить.

Они не нашли никакой причины этому. Язык у мальчика был на месте, горло выглядело совершенно здоровым. Уилер сам заглянул ему в рот и проверил. Но Пааль не говорил.

– Вот, значит, в чем было дело, – сокрушенно покачал головой шериф.

Было уже около одиннадцати. Пааль снова уснул.

– О чем это ты, Гарри? – спросила Кора, расчесывая русые волосы перед зеркалом туалетного столика.

Уилер повесил брюки на спинку стула.

– Когда мы с мисс Франк пытались убедить Нильсенов, что мальчика пора отдать в школу, они каждый раз отвечали «нет». Теперь я понимаю почему.

Она взглянула на его отражение в зеркале:

– Должно быть, с ним что-то не в порядке.

– Ну что ж, мы можем позвать доктора Штайгера, пусть он осмотрит мальчика. Но я думаю, дело не в этом.

– Но они же были образованными людьми, – возразила Кора. – По какой причине они могли бы не желать, чтобы мальчик научился говорить? Если только он не немой от рождения.

Уилер опять покачал головой:

– Кора, они были странными. Из них слова было не вытянуть. Как будто они делали тебе одолжение, разговаривая с тобой… или что-то еще в том же роде. – Он раздраженно хмыкнул. – Неудивительно, что они не хотели отдавать ребенка в школу. – Уилер сел на кровать и с кряхтением разулся. – Ну и денек, – проворчал он.

– Вы нашли что-нибудь в доме?

– Ничего. Вообще никаких документов, удостоверяющих личность. Дом сгорел дотла. Только груда книг, но они не дают никакой зацепки.