— Не вывезти, — без всякого бахвальства, как о деле само собой разумеющемся, подтвердил Семен Родимович.

— Вот то-то и оно. Вы друг на дружку глаза не косите, а то еще передеретесь. А некогда, некогда драки разводить. Вот лесу подвезут, можно и начинать.

Мужики его из пустого в порожнее переливать не стали, пошли стучать в кузню, чтобы завтра, самое большее послезавтра, начать уж и саму дорогу. Смущала Федора их какая-то непонятная взаимная вражда, но делать нечего, приходилось терпеть. Работали-то они, ничего не скажешь, не за страх, а за совесть — чего стращать, распекать своих лучших мужиков?

Он быстро и ловко, уже не замечая своей однорукости, запряг боевого состарившегося конька, вывезенного еще первой военной зимой с поля тихвинской битвы, и поехал к морю, искать своих запропавших женщин.

Было ему удивительно, что ни тревоги, ни опасений в душе нет, одно простое желание: поскорее рыбу в деревню доставить и раздать на трудодни. Под такую-то тяжелую весеннюю работу не грех и подкормить людей. Если не считать Барбушат, никто и сегодня на наряде не попрекнул, что слово свое не сдержал, — знали, что рыбка плавает по дну, а поймаешь хоть одну? Но больше-то ждать не будут, не одели обещанным — такой содом пойдет по деревне, что сам заместо рыбы в прорубь головой сунешься. Его только это и заботило, когда подъезжал к морю своей излюбленной дорогой, через Вереть.

Федор готов уже был от околицы, не заезжая в саму деревню, спуститься к морю, но повстречалась учительница, Альбина Адамовна, на своей неизменной рыжей лошадке. К седлу у нее с одной стороны была приторочена торба с тетрадками, а с другой — книжки, карты и даже большущий старый глобус. На две деревни учительствует, а школа настоящая только одна, в Верети, избишинская на птичьих правах, да и птичка-то серенькая, бедненькая, вроде воробья, вот Альбина Адамовна и таскается со всем учительским грузом за семь верст. Всю войну так, жалея детишек, которым по волчьим дорогам пешком бы пришлось ходить. Федор уважительно остановился и первым сказал:

— Здравствуй, Альбина Адамовна. Хорошей тебе дороги.

— Здравствуй, Федор Иванович, — ответила она, тоже придерживая лошадку. — И тебе счастливый путь. Куда, на море?

— Да, Марыся с Марьяшей там вторую ночь чего-то кукуют.

Обычная встреча. Федор хотел уже тронуться дальше, но учительница задержала его:

— Погоди, Федор Иванович, не убегай. Раз уж я на тебя нарвалась, то без просьб не обойтись. Первое — дров бы сухих, угорают детишки. Второе — хотя бы по стопке молока к первому уроку. Иные от синей немочи ничего уже не соображают. Коровы начинают телиться?