— Рад вас приветствовать! — В его голосе прозвучали теплые нотки.

Они познакомились еще в заключении и понимали друг друга с полуслова, улавливая недоговоренное. Десятки микрофонов не выявили бы, о чем идет речь, если они хотели скрыть от посторонних ушей нечто такое, для чего еще время не приспело.

У товарища М., как и у Григореску, были свои твердые убеждения. И оба были наделены острым чувством реальной действительности. Хорошо знали, что, когда и где возможно, а что — нет.

— Положение серьезное, — докладывал Григореску. — Рабочие готовы объявить политическую забастовку, если мы поддержим префекта, который не пользуется никаким авторитетом, даже в партиях блока. Участники блока подписали решение вместе с нами. Необходимо срочно отстранить префекта по телеграфу, очистить полицию от подкупленных элементов и ликвидировать банду спекулянтов. Мы передадим на распределительные пункты все, что у них конфискуем, потому что здесь дело пахнет голодом.

Товарищ М. сказал что-то, Григореску ответил:

— Выдвигайте, сделайте одного из них секретарем или министром, чтобы успокоить господина Татареску.

Последовала пауза, затем Григореску сказал:

— Хорошо, только по телеграфу, сегодня же ночью. Конечно, я принимаю, какие могут быть еще разговоры? Завтра утром сообщу вам, что предпринято. Политическая забастовка была бы несчастьем, и только таким образом можно ее избежать. Желаю удачи. Ничего, пока еще не устал. — Григореску положил трубку и минуты две-три молчал, глядя куда-то в пространство. Члены бюро тоже молчали, не решаясь задавать ему вопросы.

— Пришли представители комитета действия, или как они его там называют?

— Только что пришли, — ответил кто-то.

— Пусть войдут, — сказал Григореску и сел на стул.

Вошли пять или шесть рабочих во главе со сцепщиком Георге и остановились у дверей.

— Ну как, дядя Георге, написали ваши требования?

— Да, — ответил старый железнодорожник и протянул лист бумаги, исписанный от руки, который Григореску быстро прочитал, положил на стол, чистой стороной листа кверху.

— Это уже устарело. Следствие будет вести молодой прокурор. Месешан отстранен от должности.

— Кем и когда?

— Мною сейчас. Я назначен новым уездным префектом сегодня, ну, скажем, пять минут назад.

В зале воцарилась тишина. Затем Григореску снова заговорил.

— Есть еще вопросы? — обратился он к рабочим.

— Нет, пока нету, — ответили они, пристально и с недоверием глядя на него.