– Ой, Майлз, смотри! – воскликнула Синди.

С верхнего ряда им была видна река по всей своей протяженности. В первую неделю октября воздух был свежим, бодрящим, листва достигла максимума живописности, а в реке Нокс, сверкая, отражалось голубое небо. Эмпайр Фоллз выглядел улучшенной версией самого себя, и это чудо свершилось за одну ночь. Синди взяла Майлза под руку, прижимаясь теплой грудью к его локтю, и после стольких месяцев воздержания Майлз ощутил некое возбуждение, которое он старательно игнорировал.

– Знаешь, чего мне сейчас не хватает? – спросила Синди, и Майлз приуныл. Попкорна? Шоколадного батончика? Господи, неужели ему не дадут посидеть спокойно? – Солидности. Я чувствую себя прямо-таки школьницей!

Майлз понимал, о чем она. Он бы тоже сейчас предпочел школьницу рядом, если это автоматически означало, что и он превратится в школьника.

– Разве что спутник твой староват, не повезло.

К сожалению, юмором Синди Уайтинг никогда нельзя было укоротить. Вцепившись обеими руками в предплечье Майлза, она сказала с той же интонацией, что и минувшей ночью в его сне:

– Милый Майлз… Ни с одной другой душой в целом свете я не захотела бы оказаться рядом. – Используя его бицепсы как опору, она подтянулась на руках и поцеловала его в щеку и длила этот слюнявый поцелуй, пока не раздался стук – костыль, провалившись в щель между рядами, с грохотом полетел вниз. – Ой, какой кошмар, – весело сказала Синди. – Видишь, до чего доводит страсть.

– Вот, – Майлз показал ей укус, оставленный Тимми получасом ранее, – до чего доводит страсть.

Две вмятинки, маленькие белые точки, были хорошо видны. Рана походила на укус змеи, чем она и показалась Майлзу в первый момент. В считаные минуты рука распухла до размеров боксерской перчатки; правда, теперь опухоль уже немного спала.

– Бедный Майлз. – Спутница легонько погладила рану. – Больно?

– Нет, – Майлз выдернул руку и энергично потер ее о вельветовые брюки, – но чешется зверски.

И вдруг сообразил, что это ему напоминает. Ядовитый плющ, о который он обжегся много лет назад на Винъярде. Как и тогда, зуд возобновлялся с новой силой, стоило прекратить чесаться.

– Перестань, дурачок, так она еще больше раздуется.

– Наплевать, – ответил Майлз, скребя кожу ногтями.

Откровенно говоря, ему было не наплевать. Он отчаянно надеялся, что к вечеру опухоль спадет и ему не придется объяснять брату, что у миссис Уайтинг его опять порвали. Невероятно, но животному снова удалось напасть на него внезапно. Майлз был настороже и расслабился только перед самым выходом. Синди попросила достать ей шарф из шкафа в прихожей. Дверца шкафа была распахнута, Майлз заглянул внутрь, увидел шарф, висевший на крючке поверх полок, но стремительный бросок кошки заметил слишком поздно.