Верным ли было ее решение? В поисках ответа на этот вопрос – и передышки от долгого восхождения по ступенькам в паре с Синди Уайтинг – он попробовал представить, как Шарлин в своем побитом “хендае” едет за ним в “Гриль”, проскальзывает через черный ход и поднимается по узкой лестнице. Эту часть с предвкушением интимных наслаждений он вообразил легко. Как и поцелуй в темноте и тепло, исходящее от тела Шарлин, когда он обнимет ее. Они работали бок о бок многие годы, и он знал, как она пахнет и даже каково ее тело на ощупь, и ему хватило ума не загромождать свою фантазию диалогами. Пусть Шарлин и любит поговорить, но легче вообразить тишину, чем то, как она произносит слова, которые он жаждет от нее услышать. Однако далее в фантазии произошел фатальный сбой. Когда дело дошло до раздевания, он обнаружил, что перед ним стоит вовсе не Шарлин. Перед ним была Синди Уайтинг, и не нынешняя постаревшая Синди, но молодая женщина, пылко тянувшаяся к нему, несмотря на его уже солидный возраст. “Милый Майлз, – шептала она, словно давая понять, что ни возраст, ни лишний жирок его не портят. – Милый, милый Майлз”.

Так что он снова еще один томительный час взбирался и спускался по трибуне; осечка в работе воображения угнетала его сильнее, чем бесконечный подъем. По крайней мере, на трибуне они оба одеты. К четырем он все-таки заснул, будильник прозвонил в пять пятнадцать. Осоловелый, не выспавшийся, он долго стоял под душем, тщетно пытаясь смыть с себя минувшую ночь, и еще до открытия ресторана он уже всюду опаздывал. Вдобавок его упования на то, что с утра в день матча в “Гриле” будет тихо, не сбылись: на завтрак собралась целая толпа, никуда не спешившая, разговорчивая, исполненная предчувствий и задора. К одиннадцати Майлзу удалось выпроводить последних посетителей, но ему не хотелось оставлять Дэвиду, Шарлин и всей вечерней смене неприбранный ресторан, когда “Имперский гриль” вновь откроется в шесть, работы у них будет невпроворот. Уборку он закончил в начале первого, к двенадцати тридцати смыл с себя запах колбасного жира, в час заехал за Синди, в час пятнадцать нашел место для парковки в переулке у “Имперского поля”, и только в час двадцать пять они начали подниматься по холодным металлическим ступеням гостевой трибуны. Ходунки Синди оставила дома, решив, что ей достаточно надежного костыля с одного бока, а с другого – надежного Майлза Роби. И к тому времени, когда Майлз, свирепо глянув на женщину в верхнем ряду, вынудил ее подвинуться, чтобы они с Синди сели у прохода, команда Эмпайр Фоллз уже проигрывала 7:0; первые 6 очков Фэрхейвен заработал на розыгрыше. Майлз в поту и изнеможении опустился на скамью.