– Джуди, будь любезна замолчать и покинуть комнату!

– Вот и нам тоже пора, – сказала Луиза Норе, пока их не выставили.

Вилли вздохнула с облегчением, а потом сообразила, что Анджела все еще с ними.

– Не волнуйся, мама, мне тоже пора, а то я опоздаю на сеанс.

И она действительно позировала Руперту, который писал ее портрет, – ежедневно с десяти до часу, благодаря чему она проводила наедине с ним по несколько часов, не говоря ни слова. Портрет был почти закончен, но Анджела лелеяла надежду, что он начнет еще один.

– Порой я опасаюсь, как бы она не увлеклась Рупертом, – заметила Джессика, когда ее дочь покинула столовую.

– О, это совершенно неважно. Рупертом она может увлекаться сколько угодно. Думаю, она просто в восторге от того, что с нее пишут портрет. Помнишь, как ликовала ты, когда Генри Форд рисовал тебя для книги сказок?

– Да, но до него-то самого мне не было ровным счетом никакого дела. Просто взыграло тщеславие, – она слегка встряхнулась. – Господи, бедный Реймонд! Ему придется взять на себя все устройство похорон, а он ничего не смыслит в таких делах.

– Видимо, тебе придется ехать?

– Разумеется. Вот только детей мне бы не хотелось брать с собой. Кристофер страшно разнервничается, Реймонд начнет злиться на него, а Анджела, вероятно, надуется и скажет, что у нее нет подходящей одежды. И если уж на то пошло, у меня тоже.

– Могу дать тебе свое платье – черное с белым, если оно тебе не слишком коротко. А если ты оставишь детей здесь, значит, вернешься быстрее.

Вилли не говорила Джессике о своей возможной беременности, но знала, что будет скучать по сестре: больше она ни с кем не была настолько близка. Мало того, пробыв несколько недель рядом с Джессикой, Вилли осознала, как она одинока.

* * *

Тем же утром в одиннадцать один из грузовиков компании «Казалет» занял всю подъездную дорожку, водитель выбрался из кабины и постучал в окно кухни огрызком карандаша, вынутым из-за уха. Миссис Криппс, поглощенная приготовлением рагу по-ирландски из семи фунтов костистой части бараньей шеи, послала Дотти разыскать миссис Казалет-старшую. Но Дотти с поисками справилась неважно. И потому исчезла, зная, что с невыполненным распоряжением к миссис Криппс лучше не возвращаться. Время шло; водитель удалился в кабину, где съел булку, посыпанную тертым кокосом, выпил термос чаю и прочитал Star. Миссис Криппс совсем о нем забыла – до тех пор, пока ей не понадобилась корзина слив «виктория» и она не сообразила, что Дотти так и не принесла ее от задней двери, куда ее доставил Макалпайн. Пронзительным голосом миссис Криппс принялась звать Дотти, Айлин сказала, что уже довольно давно ее не видела, а сливы стоят на прежнем месте – на самом солнцепеке, и к ним уже слетелись осы.