– Раймонд видел его?

– Еще нет. Похоже, ему все труднее и труднее вырываться. Но он до того обожает быть важным, к тому же, похоже, у него в Оксфорде друзья завелись, и, разумеется, на выходные я езжу во Френшем помочь Норе.

– Как там дела идут?

– Очень здорово, по-моему. Его, мне показалось, не так-то легко узнать, зато она, похоже, отдает всю себя. Боюсь, довольно слабый джин попался. Мои запасы кончились, а в здешних магазинах строго – любому по бутылке в месяц. – Она взяла свой джин и села с ним во второе кресло.

– Известия и впрямь хороши, верно? – сказала Вилли. – Мы будем в Берлине со дня на день.

– Если не считать этих ужасных, жутких лагерей. Я просто поверить не могла! Это непотребно!

– Кажется невероятным, что это могло бы продолжаться, а люди бы и знать не знали.

– Не сомневаюсь, что они знали. Немцы мне всегда были отвратительны.

– Но папочка так славно проводил там время, когда был студентом. Помнишь, он говорил, как это было чудесно? Даже в самом маленьком провинциальном городке устраивались свои концерты.

– Я согласна с мистером Черчиллем. Словами этот ужас не выразить.

– Согласна.

Ни та, ни другая не знали, что еще можно сказать про лагеря, и настала краткая пауза, пока Вилли курила, а Джессика разглядывала ее. Постарела она: волосы уже почти белые, кожа обветренная и сухая, серовато-синие вены на тыльной стороне рук вздулись еще больше, шея – как у старухи. «Всего на год старше меня, – думала Джессика, – всего сорок девять, а выглядит на самом деле еще старше. Война ее не пощадила, тогда как для меня она отмерила время, когда у меня вдруг стало больше денег и куда меньше домашних дел». И, разумеется, связь с Лоренцо (про себя она его по-прежнему так звала), пусть даже он повел себя под конец как шалопай, пока она длилась, доставляла удовольствие. Короче, ее вполне жуть брала при мысли о мире с Раймондом, кому едва ли не все время нужны были обычная еда и отсутствие дел. Живя одна, она редко готовила: даже сидевший сейчас в духовке пирог был куплен, – и, когда Джуди приезжала домой на каникулы, она либо останавливалась у школьных подруг, либо во Френшеме. Нора была полностью занята, а Кристоферу, похоже, нравилось его существование, смахивающее на отшельничество. Анджела… Вот она-то и была причиной, почему понадобилось звать Вилли на обед, получить возможность провентилировать свои чувства к Анджеле. Однако она ждала, когда они усядутся за столик, накрытый к обеду в дальнем углу комнаты.

Начала она с расспросов о Луизе, которая, по словам Вилли, похоже, разболелась. Д-р Боллатер, к кому Вилли заставила ее пойти, настоятельно рекомендовал ей удалить миндалины, в общем-то, на этой неделе она собиралась лечь в больницу. Тедди в Аризоне завершил подготовку как летчик-истребитель, но его задержали там, слава всем святым: «Если повезет, ему побывать на войне не придется, а Лидия…» И тут, поняв по выражению лица сестры, что ее прямо-таки распирает от желания поделиться чем-то, она остановилась и сказала: