– Драммонд, я не могу относиться к вашим словам иначе как к недостойным. Знаю, Макгоуан был отвратительный тип и вы имели все основания его ненавидеть, но оправдывать убийство… превращать закон в посмешище…

Именно это мне и требовалось.

– Звучит сильно, особенно в устах англичанина, – перебил я. – Английские законы всегда поворачивались к ирландцам спиной, мистер де Салис. Хью Макгоуану много лет позволялось грабить долину, мародерствовать. А почему? Потому что англичане столетиями грабили Ирландию, мародерствовали здесь – вот почему, и все это во имя закона и порядка, правосудия, добродетельности и веры!

– У меня нет ни малейшего желания ввязываться в политический спор, который может закончиться только одним: вы сошлетесь на пример треклятого Кромвеля в Дрогхеде, – с удивительной выдержкой ответил молодой Томас. – Знаю, Ирландия страдала в прошлом, но она должна считать, что ей повезло находиться в девятнадцатом веке под покровительством Англии, а не какой-нибудь другой страны, вроде России, – вот тогда у вас и в самом деле был бы повод для сетований! Англия вливала деньги в Ирландию. Английская система социального обеспечения намного превосходит таковую в любой другой стране Европы…

– Нам не нужны никакие деньги! – возразил я. – Нам нужна свобода!

– Вы хотите оставаться в Средневековье, – обвинил Томас, – и по зрелом размышлении, вероятно, там вам самое место.

– Мы хотим жить в стране, где мы владеем собственной землей. Мы хотим жить в мире, в котором нет страха перед неурожаем, где люди, вроде Хью Макгоуана, не могут грабить, бить, выселять нас из того единственного дома, который у нас есть. Мы хотим жить в мире, где человека не приговаривает к наказанию пристрастный состав присяжных за преступление, которого он не совершал. И мы хотим жить в стране, где слово «убийца» не равнозначно словам «патриот» и «герой».

– Не является ли это признанием того, что вы и убили Хью Макгоуана? – спросил молодой Томас, который раззадорился до полного бесстрашия. – Судя по всему, так оно и было.

– Томас! – выдохнула Сара. Играла она абсолютно точно. Сара перед этим стояла, но теперь резко села, словно это потрясение было слишком сильно для нее.

– Сара, тебе лучше нас оставить, – велел Томас. – Нед, помоги матери – проводи ее в спальню.

Нед не шелохнулся.

– Я тебе помогу, детка. – Я подошел к Саре и незаметно пожал ее руку. – Позволь мне.

Она подчинилась, словно оглушенная. Не закрыв дверей, чтобы Томас мог видеть каждый наш шаг, я провел ее в спальню, нагнулся и поцеловал, когда она рухнула на кровать.