— Понятно… — протянул Ник и на глазах как-то сдулся, осел.

Доминик стал хозяином положения.

— Это неспроста, — заявила Алиса. — Ведь была какая-то причина, почему она это сделала!

— Почему — не столь уж важно, — парировал Доминик, чуть высокомерно для человека, который претендовал на звание друга Алисы. — Это просто неприемлемо! Можете себе представить, как на это отреагирует Кейт Харпер. Она, кстати, едет сейчас сюда.

Значит, Хлоя — это дочь жуткой Кейт Харпер. Вот оно что… Тогда все ясно.

— Я предлагаю… Да, я предлагаю выплатить компенсацию, — промямлил Ник.

— Деньги тут ничего не решают, — отрезал Доминик.

— Я имел в виду не…

— Девочки ждут у меня в кабинете, — перебил Доминик.

Алиса с Ником пошли за ним, как нашалившие школьники. Алиса посмотрела на Ника так, точно хотела сказать: «Ну не ужас ли?» — а он состроил ей гримасу.

В кабинете у Доминика Мадисон и та, другая девочка сидели на стульях перед его столом. Пострадавшая душераздирающе рыдала, сжимая что-то в руках, и Алиса, замерев от ужаса, поняла, что это длинная светлая коса. Все ее лицо и форма были перемазаны шоколадным тортом с кремом и вишнями, и на фоне черного воротничка резко выделялась белая линия оттяпанных кое-как волос.

— Мадисон! — вырвалось у Алисы. — Ну как ты могла?

Мадисон была бледна как полотно, глаза ее метали молнии. Она сидела очень прямо, сжав кулаки, и напоминала убийцу-психопата, доставленного в участок на допрос.

— Придется тебе кое-что объяснять, милая барышня, — сказал Ник.

Алиса чуть не захохотала. Он вел себя так, точно играл сердитого отца в плохо поставленном любительском спектакле.

Мадисон не произнесла ни слова.

— Ты хочешь рассказать родителям, что натворила? — спросил Доминик.

Мадисон затрясла головой, как будто отказывалась выдавать своим мучителям государственные секреты.

— Все молчит, — сказал Доминик Алисе.

— Посмотри на мои волосы! — Маленькая девочка, не переставая реветь, затрясла перед ней своей косой. — Моя мама тебя убьет, Мадисон! У меня волосы такие красивые! Когда они теперь отрастут? Лет через сорок? Я знаю, почему ты так сделала! Ты мне завидуешь! Ты даже не сказала… — Она задохнулась, как будто от ужаса, и договорила: — Ты даже не сказала: «Прости меня».