Ник не пропустил ни одной игры. Говорить было некогда — у него были свои обязанности. Ему предстояло судить футбольный матч команды Тома. «Образцовые родители», — подумала Алиса, чувствуя и гордость, и страх: не в этом ли и была проблема? Поэтому и нужна была эта самая «вторая попытка»? Потому что она стала «мамочкой», а он — «папочкой», а мамочки и папочки были люди самые заурядные, скучные и совсем не сексуальные. Может, поэтому люди на вечеринках и уединялись в прачечных, чтобы целоваться? Чтоб напомнить самим себе, что когда-то и они были отвязными подростками?

Завтра День матери. Мегамеренга в День матери. Наверное, Алисе нужно что-то делать: закончить возню со всеми бумажками, еще раз всех обзвонить, проверить, все ли все сделали, но ее не особенно волновала эта мегамеренга в День матери. Вчера ведь комитет взял все под свой контроль!

— Входи, — произнесла она, отводя глаза от шоколадного печенья.

— Дети спят? — спросил он.

— Да, хотя…

Она хотела было легкомысленно заметить, что Том, наверное, втихаря играет в «Nintendo», но после случая с Мадисон прикусила язык. Получилось бы, что она стучит директору школы на собственного ребенка.

— Что сказала Кейт о волосах Хлои? — спросила она.

— Устроила истерику, как и следовало ожидать.

— Я послала сообщение и извинилась. Но она так и не перезвонила.

— Ты понимаешь, что мне ничего не оставалось, как исключить Мадисон? — спросил Доминик, когда Алиса брала у него букет. — Я не хотел…

— Да, конечно, не волнуйся. Какая прелесть эти цветы! Спасибо!

Доминик поставил пакет с печеньем на скамейку, покрутил в руках бутылку ликера и сказал:

— Я узнаю, когда к тебе вернется память.

— Как же?

— По твоему взгляду. Вот теперь ты смотришь на меня вежливо, приветливо, как будто совсем меня не знаешь, как будто мы даже никогда…

Ох… Так маленькая Хлоя Харпер была права. У них был секс…

Он поставил бутылку и придвинулся ближе к ней.

Ну нет… Довольно поцелуев. Это уже нехорошо. Это уже выходит за границы «попыток».

— Доминик… — начала она.

В дверь позвонили.