– Она уже пишет?
– Для того-то бессонные ночи и предназначены. Еще немного, и я начну думать, что лучше проиграть эту гонку, чем видеть ее в таком состоянии. Я стараюсь сделать так, чтобы она оставалась хотя бы полувменяемой, и вы должны мне в этом помогать.
Пип начала раскаиваться, что так повела себя с Лейлой; может быть, она просто-напросто перенапряжена из-за работы.
– Но послушайте меня, – сказал Том, наклоняясь к ней. – Прежде чем вы к ней пойдете, я хочу задать вам личный вопрос.
– Я, честно говоря, хотела вам…
– Мы говорили с вами недавно про вашего отца. И я подумал – вы ведь отлично ищете информацию. Вы не пытались его найти?
Она нахмурилась. Почему ее спрашивают и спрашивают об отце? В повинную голову пришла странная мысль: может быть, ее тайный отец –
– Пыталась, – сказала она. – Но моя мама очень искусно замела следы. Я знаю только имя, которое она себе придумала, и примерную дату моего рождения. В школе мне всегда казалось, что у меня нормальный рост и размер для своего класса. Но мое свидетельство о рождении точно фальшивое.
Взгляд, которым Том на нее смотрел, внушал ей тревогу: он был любящим. Она опустила глаза.
– Вы знаете, – сказала она, – я ведь не очень хороший человек.
– О чем вы? Что в вас нехорошего?
Она сделала глубокий вдох.
– Я не всегда говорю правду.
– О чем? Об отце?
– Нет, тут все правда.
– Тогда о чем?