Том сидел за столом, поставив на него локти и прижав к губам костяшки сплетенных пальцев. Пальцы были стиснуты до белизны в суставах.

– Закройте дверь, – сказал он.

Она закрыла ее и села.

– Кто вас сюда послал?

– Прямо сейчас?

– Нет. В Денвер. Я и так знаю ответ, поэтому запираться нет смысла.

Она открыла рот и закрыла. Она была до того погружена в работу, что не задалась вопросом, почему Том так надолго уединился с Кеном Уормболдом.

– Разумеется, я озабочен и огорчен, – проговорил он, не глядя на нее. – Но не из-за вас. На вас я не сержусь. Я вам очень симпатизирую и не думаю, что это ваша вина. Поэтому просто скажите то, что должны сказать.

Она попыталась что-то вымолвить. Сглотнула. Попыталась снова.

– Я хотела вам признаться. В субботу. Жалею, что не стала.

– Так говорите сейчас.

– Мне не хочется.

– Почему?

– Вы меня возненавидите. И Лейла возненавидит.

Он взял и кинул ей через стол несколько скрепленных страниц.

– Это отчет Кена о нашей редакционной сети. У нас тут великолепный контроль за компьютерной безопасностью. Мы защищены от всех шпионских программ, известных людям. Но эта программа из числа неизвестных людям. Совершенно незнакомая сигнатура. Кену пришлось повозиться, но в итоге он справился.

У Пип что-то не то делалось со зрением. Текст на странице был одним сплошным пятном.

– Вы знали об этой программе? – спросил Том.

– Я не была уверена. Но тревожилась. Я открыла приложение, которого не должна была открывать.

Он кинул ей еще один документ.