Когда она ушла, горечь вернулась. Он приветствовал ее, чуть ли не наслаждался ею, потому что это было реальное чувство, не запятнанное сомнениями относительно его, Андреаса, скрытых побуждений. Как и сочувствие, из которого она выросла, она внушала надежду, что с ним, может быть, все не так плохо в конце концов. Может быть, если он остережется жить с другой женщиной, он сумеет соответствовать своему образу в умах других людей. Может быть, Убийца – только фикция, сотворенный воображением плод его потрепанного, но здорового в основе своей нравственного чувства, продукт того несчастливого обстоятельства, что любовь его жизни – соучастница совершенного им убийства. Да, всего лишь несчастливого обстоятельства. Может быть, этим, только этим объясняются его недобрые чувства, злость, ревность, всеохватные сомнения, навязчивая похоть. Может быть, теперь, собравшись, он сумеет оставить все это позади.

Когда самолеты атаковали Нью-Йорк и Вашингтон, Аннагрет побежала домой удостовериться, что с ним все в порядке. Это был иррациональный, но довольно-таки обычный в тот день поступок: возникло ощущение, что если в Америке творится такая жуть, то похожее может произойти где угодно и с кем угодно. Но они с Аннагрет отдалялись друг от друга так долго, что, когда связующая нить была порвана, они по инерции стали отдаляться еще и еще; оказалось, что у них нет ни общих друзей, ни даже общих интересов. Все, что ему осталось, – это сентиментальная и временами горькая мысль, что она была любовью его жизни.

С Катей порвать было несколько трудней. Он удалял, не слушая, ее телефонные сообщения, а когда она приходила сама, захлопывал перед ней дверь и громко щелкал задвижкой; неделю спустя он переехал в другую, не столь легкодоступную квартиру в Кройцберге. Но узнать номер его телефона было не так уж трудно, и позднее той осенью, когда он фигурировал в новостях благодаря одной из своих первых крупных утечек в интернете – разоблачению продаж немецких компьютеров Саддаму Хусейну, – ему позвонил мужчина и сказал, что располагает документом, который может его заинтересовать.

– Если это в бумажном виде, пришлите по почте, – ответил ему Андреас. – Если в цифровом – по электронной.

У позвонившего был голос пожилого человека, выговор – берлинский.

– Я бы предпочел передать это вам из рук в руки.

– Нет. Вам должно быть ясно, что я в эти дни могу опасаться за свою безопасность.

– Это не бомба. Просто документ. Он касается вас лично.

– Почта к вашим услугам.

– Боюсь, вы не поняли. Документ сообщает факты, имеющие отношение к вам персонально.