Я наклоняюсь над ней и кричу, пытаясь переорать ее вопли:

– Да, кричи, попытайся кричать, кричи…

Я открыл все окна и дверь на балкон, и я стою над ней, и рот у нее открыт, но она уже не кричит, а издает только гортанные хриплые звуки, какие-то даже не человеческие, а животные, которые перемежаются рвотными позывами.

– Кричи, моя сладкая, – говорю я, – кричи. – Я наклоняюсь над ней еще ниже и убираю волосы у нее со лба. – Никому нет дела. Никто тебе не поможет…

Она пытается закричать снова, но теряет сознание и издает только сдавленный стон. Пользуясь ее беспомощным состоянием, я снимаю перчатки, раскрываю ей рот и ножницами вырезаю ее язык. Я без труда достаю его у нее изо рта, и он лежит у меня на ладони, еще теплый и кровоточащий, он кажется меньше, чем когда был у нее во рту, и я швыряю его о стену, он на мгновение прилипает, оставляя на стене алый подтек, и падает на пол с тихим и влажным всхлипом. Изо рта у нее хлещет кровь. И мне приходится держать ей голову, чтобы она не задохнулась. Потом я ебу ее в рот, а когда кончаю и вынимаю член, я снова брызгаю ей в лицо перечным спреем.

Позже, когда она на короткое время приходит в сознание, я надеваю женскую шляпку, которую мне подарила одна из моих бывших подружек на первом курсе Гарварда.

– Помнишь это? – кричу я, нависая над ней. – И посмотри! – кричу я победно, доставая сигару. – Я по-прежнему курю сигары. Ха! Видишь? Это сигара.

Я прикуриваю, руки у меня все в крови, но они не дрожат, ее лицо – белое до синевы – искажено болью, глаза остекленели от ужаса. Она закрывает их, приоткрывает. Ее жизнь обернулась кошмаром.

– И вот еще что, – кричу я, расхаживая взад-вперед по комнате. – Это не Garrick Anderson. Это костюм от Armani! Giorgio Armani. – Я злорадно умолкаю, а потом наклоняюсь над ней и кричу: – А ты думала, что это Henry Stuart. Господи боже мой. – Я бью ее по лицу и добавляю: – Тупая сука.

Я плюю ей в лицо, но оно все покрыто толстой застывшей коркой спрея, так что она вряд ли чувствует мой плевок, поэтому я снова брызгаю из баллончика и пытаюсь еще раз выебать ее в рот, но не могу кончить и прерываюсь на середине.

Четверг

Четверг

Через некоторое время (на самом деле следующим вечером) мы втроем – Крейг Макдермотт, Кортни и я – едем в такси к «Нелль» и разговариваем о воде «Эвиан». Кортни, в норке от Armani, только что призналась, хихикая, что делает из «Эвиан» кубики льда, и начинается разговор о минеральной воде. По просьбе Кортни каждый из нас пытается перечислить известные ему марки.