– Твой, – говорю я, – наверное.

– Подожди.

Я жду, нетерпеливо расхаживая по кухне из угла в угол. Макдермотт с щелчком возвращается обратно.

– Это Ван Паттен, – говорит он. – Я переключил его на третью линию.

Еще четыре щелчка.

– Привет, Бэйтмен, – орет Ван Паттен. – Дружище.

– Мистер Манхэттен, – говорю я. – Приветствую.

– А как правильно носить кушак? – спрашивает он.

– Я уже дважды отвечал сегодня на этот вопрос, – предостерегаю я.

Они вдвоем начинают говорить о том, успеет или нет Ван Паттен к девяти в «Кактус», а я перестаю слушать голоса в телефонной трубке, вместо этого я с возрастающим интересом наблюдаю за крысой, которую я купил (мутант, возникший из унитаза, тоже у меня). Она сидит в новой стеклянной клетке, стоящей на кухонном столе, и пытается дотянуться тем, что осталось от съеденного кислотой тела, до навороченной системы Habitrail, чтобы попить из поилки, которую утром я наполнил отравленной минеральной водой «Эвиан». Сцена кажется мне то ли слишком жалкой, то ли не слишком жалкой. Не могу решить. Опять звонит телефон, и этот звук выводит меня из бездумного бреда. Я прошу Ван Паттена и Макдермотта подождать.

Я включаюсь, выдерживаю паузу, потом произношу:

– Вы звоните домой Патрику Бэйтмену. Пожалуйста, оставьте сообщение после…

– О господи, Патрик, когда ты станешь взрослым, – стонет Эвелин. – Прекрати же. Ну зачем обязательно это делать? Ты действительно думаешь, что тебе это сойдет с рук?

– Сойдет с рук что? – простодушно интересуюсь я. – Моя самозащита?

– Что ты мучаешь меня, – дуется она.

– Милая, – говорю я.

– Да, – шмыгает она носом.