Макдермотту остается лишь сказать: «А-а-а».
– Черт, я совсем забыл, – говорю я, хлопая себя рукой по лбу. – Я пригласил Жанетт.
– Ну, эту цыпочку и я бы не отказался, мм,
– Что такая милая юная крошка, как Жанетт, находит в тебе? – спрашивает Макдермотт. – Почему она связалась с тобой?
– Я обращаюсь с ней ласково. Очень ласково, – бормочу я, а потом: – Я должен позвонить ей и сказать, чтобы не приходила.
– А ты ничего не забыл? – спрашивает Макдермотт.
– Что? – Я погружен в мысли.
– Вроде как Эвелин на другой линии.
– О черт! – восклицаю я. – Подождите.
– И почему я должен волноваться об этом? – слышу я, как, вздыхая, спрашивает себя Макдермотт.
– Бери с собой Эвелин, – выкрикивает Ван Паттен. – Она тоже милашка. Скажи ей, чтобы ждала нас в «Зевс-баре» в девять тридцать.
– Хорошо, хорошо, – кричу я перед тем, как переключиться на другую линию.
– Я не оценила этого, Патрик, – произносит Эвелин.
– Увидимся в девять тридцать в «Зевс-баре»? – предлагаю я.
– Могу я взять с собой Сташа и Вэнден? – кокетливо спрашивает она.
– Это ту татуированную? – в ответ кокетливо спрашиваю я.
– Нет, – вздыхает она. – Не татуированную.
– Отклоняется. Отклоняется.