— С мамой — да. Хотя время от времени у нас случались скандалы из-за денег.

— Семейные скандалы, как правило, случаются из-за денег. Но материальные заботы вряд ли так уж угнетали вашу мать.

— Да, конечно. Совсем нет. У нее была своя жизненная философия и целый набор правил — поговорок собственного сочинения, которые она произносила, когда сталкивалась с трудностями или в разгар самых резких пререканий. Например, она говорила, что счастье — это умение ценить то, что тебе дано, и богатство — это умение довольствоваться тем, что у тебя есть. Вроде бы убедительно, а вот я никак не мог усвоить эту логику.

— Наверное, умных слов вам было мало.

— Наверное. Так неприятно жить изгоем. Мне хотелось считаться своим в той, другой жизни. Манило блестящее общество. Старинные дома, старинные фамилии, старинные состояния. Нас воспитывали в том духе, что, мол, деньги не имеют значения, но я-то знал, что они не имеют значения, только когда их много.

Вайолет вздохнула:

— Не одобряю, но понимаю. Трава всегда зеленее на другом склоне холма, человеческой природе свойственно желать того, чего не имеешь.

Она подумала об Алексе, об ее очаровательном домике на Овингтон-стрит, о материальном благополучии, которое ей досталось в наследство от бабки с материнской стороны. И в душе у нее шевельнулась тревога.

— Но самое плохое, — продолжала она, — что когда доберешься до той зеленой травы, обычно оказывается, что она тебе вовсе ни к чему.

Он молчал. Она нахмурила брови.

— Скажите мне, что вы о нас всех думаете? — задала она вопрос напрямую.

Ноэль даже вздрогнул от неожиданности.

— Я… я еще не успел толком составить мнения…

— Вздор. Успели и составили. Например, вы, может быть, полагаете, что мы — блестящее общество, как вы выразились? Что мы тут все аристократы?

Он рассмеялся. Хотя, возможно, его смех скрывал некоторую долю смущения. Вайолет готова была это допустить.

— Насчет аристократизма не знаю. Но согласитесь, что вы живете тут довольно роскошно. В южных графствах, чтобы вести такой образ жизни, надо быть трижды миллионером.

— Но здесь Шотландия.

— Именно.

— Значит, вы и вправду считаете нас аристократами?

— Нет. Вы просто другие.