– Я знаю, знаю, где Она!

Меня будто ударили током. Быстро подошел к двери и увидел лежащего на кровати Клыка, которого окружили несколько человек, доктор пытался вывести их, но раненный закричал:

– Нет! Нет! Дай я скажу!

Бледная девушка застыла над ним, сомкнув от волнения на своей груди руки как во время молитвы.

– Что с Ней?

Тяжело дышавший Клык сжал зубы, пытаясь приподняться, и тихо захрипел:

– Рыжая, красивая, милая… Я был знаком с Ней. Я пытался Её защитить, но их было много, еще техника… Её убили, я уверен в этом… Как и Ольгерда, Акрашку, Сохина… Нас давили! Я… Я ПЫТАЛСЯ!!!

Он закричал, пытаясь вскочить, но его силой уложили на место.

– Они почти всех положили или взяли! Суки!

Он зарыдал, продолжая громко кричать проклятья и оскорбления.

– Убью! Убью! Убью!

Девушка выбежала, и дверь захлопнулась передо мной.

На кухню вела широкая арка без дверей. Семь столиков, отдельная комната с большим столом и небольшая кухня. Всё так же. Почему-то мало людей здесь. Большинство сидят в комнате с большим столом и дискутируют при свете единственной настольной лампы. Здесь же ярко светили лампочки в плафонах. Я сел за свободный столик у высоченного окна и посмотрел в темное окно. В этой ночи я ничего не мог разобрать, мрак окутал двор. А с неба всё лились слезы ангелов. Я знал, что сейчас бы Она думала именно об этом.

Я положил руки на стол и лег на них, продолжая смотреть в окно. Хотелось есть, но я не видел в этом смысла, по крайней мере, сейчас. Мое пальто было насквозь промокшим, но тогда не возникло даже мысли снять его. Скорее всего, на нем есть и капли крови, но на черном не видно. Из маленьких щелей в раме на меня дул холодный ветерок, принося ко мне сырость улицы. Все было в серых тонах, даже несмотря на яркий электрический свет. Внезапно выключили и его. Все засуетились, стали искать фонарики, спички. Но это быстро прошло, и квартира замолчала. Люди как будто инстинктивно говорили шепотом в этой темноте. Я вспомнил о брате. Постарался сразу же забыть, но не получилось. Он ведь догадывается, что я был там, интересно, он будет искать меня? Да что я говорю, нет, нет. Я бы не стал на его месте. А зачем? Мы ведь просто братья, которые никогда не делили конфету.

Да… Она бы точно думала про слёзы ангелов. Я уже не был зол на своего товарища. Злость сменилась на безразличие, после того, как я понял: я бы сделал то же самое.

Я пытался заснуть на кухне. Вот только не получалось. Я поднял голову, откинулся на спинку стула и смотрел в тишину. Никому не было дела до меня.

Её распущенные огненные волосы всегда пахли лавандой. Только я не чувствовал этого сейчас. Я был один на этой темной кухне посреди темного моря слез. А кто мы без боли? Счастливые, беззаботные и капризные дети. Не знающие цену ни шоколадке, ни жизни. Представляете, а ведь кому-то никогда не говорили, что его любят. Я не делал этого. Оттого, возможно, и не спал. И вы тоже не делали этого.