Мало того, что по своим привычкам мисс Тутти и мисс Фрутти (на самом деле их звали Сара и Фрэнсис) были янки, они были еще и глухие. Мисс Тутти не признавалась в этом и жила в мире безмолвия, но мисс Фрутти была очень любопытная и завела себе слуховую трубку, такую большую, что Джим сказал – это граммофонная труба.

Ребята все это знали и помнили. День всех святых был уже на носу, и вот несколько озорников дождались, пока обе мисс Барбер уснули крепким сном, пробрались к ним в гостиную (во всем городе на ночь запирались одни только Рэдли) и потихоньку перетаскали оттуда в подвал всю мебель. Свое участие в этой вылазке я решительно отрицаю.

– Я их слышала! – Этот вопль разбудил ни свет ни заря соседей мисс Тутти и мисс Фрутти. – Грузовик подъехал к самым дверям! Они топали, как лошади. Теперь они, наверно, уже в Новом Орлеане!

Мисс Фрутти была уверена, что их мебель похитили бродячие торговцы мехом, которые два дня назад проезжали через Мейкомб.

– Они такие че-ор-ные, – говорила она. – Сирийцы.

Был вызван мистер Гек Тейт. Он осмотрел место происшествия и сказал – это работали свои, мейкомбские. Мисс Тутти сказала – мейкомбских она всегда по говору узнает, а ночью у них в гостиной разговаривали не по-мейкомбски.

Мисс Тутти требовала ищеек, на меньшее она не согласна, и мистеру Тейту пришлось отшагать за ними десять миль. Мистер Тейт пустил собак по следу, а они от парадного крыльца сразу же кинулись вокруг дома и стали лаять на дверь, ведущую в подвал. Три раза мистер Тейт подводил их к парадному крыльцу и отпускал, и все три раза они бежали к подвалу. Тогда он наконец догадался. К полудню никто из ребят уже не появлялся на улице босиком и никто не снимал башмаков, пока собак не увели.

И вот мейкомбские леди решили: в этом году все будет по-другому. Школьный зал будет открыт, взрослым покажут живые картины, а для детей будут разные забавы – «лови яблоко», «помадка на веревочке», «поймай осла за хвост». Кроме того, за лучший самодельный костюм для маскарада будет выдан приз – двадцать пять центов.

Мы с Джимом взвыли. Не то чтобы мы собирались что-нибудь такое учинить – дело в принципе. Джим считал – он все равно уже слишком взрослый для Дня всех святых; он сказал – его в этот вечер в школу не заманишь. Ну и ладно, решила я, меня проводит Аттикус.

Но скоро я узнала, что в этот вечер буду представлять на сцене. Миссис Грейс Мерриуэзер придумала удивительно оригинальную живую картину под названием «Округ Мейкомб – ad astra per aspera»[23], и я буду представлять окорок. Она решила, это будет восхитительно, если дети в костюмах изобразят сельскохозяйственную продукцию нашего округа. Сесила Джейкобса нарядят коровой; из Эгнес Бун выйдет прелестная восковая фасоль; еще кто-нибудь будет земляным орехом, и еще много-много всего – пока не иссякнут воображение миссис Мерриуэзер и запас детей.