Как я поняла на двух репетициях, от нас только и требовалось – выйти слева из-за сцены, едва миссис Мерриуэзер нас назовет (она была не только автор, но и ведущая). Вот она выкрикнет: «Окорок!» – значит, мне выходить. А под конец мы все торжественно споем: «Мейкомб, Мейкомб, тебе верны навеки» – и миссис Мерриуэзер развернет флаг нашего штата.

Мой костюм нетрудно было придумать. У миссис Креншо, городской портнихи, было ничуть не меньше воображения, чем у миссис Мерриуэзер. Миссис Креншо взяла проволочную сетку и согнула ее в форме копченого окорока. Обтянула сетку коричневой материей и раскрасила, как окорок. Я присяду, и кто-нибудь на меня сверху эту штуковину нахлобучит. Она доходила мне почти до коленей. Миссис Креншо заботливо прорезала для меня два глазка. Она очень хорошо все сделала, Джим сказал – я настоящий окорок с ногами. Правда, были тут и кое-какие неудобства: в костюме было жарко, тесно, и нос не почешешь, и никак не вылезешь без посторонней помощи.

Я думала, когда наступит День всех святых, вся наша семья придет смотреть, как я представляю, но меня ждало разочарование. Аттикус очень старался меня не обидеть и все-таки сказал – он сегодня очень устал и ему не под силу смотреть живые картины. Он целую неделю провел в Монтгомери и вернулся только под вечер. Но если я попрошу Джима, надо полагать, Джим меня проводит.

Тетя Александра сказала – ей просто необходимо пораньше лечь, она весь день украшала сцену и совсем измучилась… И вдруг она замолчала на полуслове. Опять открыла рот, хотела что-то сказать, но так и не сказала.

– Тетя, что с вами? – спросила я.

– Нет-нет, ничего, – сказала она. – Что-то у меня мороз по коже.

Уж не знаю, что это вдруг на нее нашло, но она сразу встряхнулась и предложила мне устроить в гостиной домашний просмотр. Джим втиснул меня в костюм, стал в дверях гостиной, выкрикнул: «О-о-корок!» – точь-в-точь миссис Мерриуэзер, – и я прошествовала в гостиную. Аттикус и тетя Александра были в восторге.

Потом я пошла в кухню и покрасовалась перед Кэлпурнией, и она сказала – на меня любо поглядеть. Я хотела сбегать показаться мисс Моди, но Джим сказал – она, наверно, все равно будет на представлении.

Теперь уже не важно, пойдут они или нет. И Джим сказал – он меня проводит. Так началось наше с ним самое долгое путешествие.

Глава 28

Глава 28

Никогда еще последний день октября не был такой теплый. Мы даже не надели куртки. Поднялся ветер, и Джим сказал – на обратном пути мы, пожалуй, попадем под дождь. Луны не было.

Уличный фонарь на углу отбрасывал черные тени на дом Рэдли. Джим тихонько засмеялся.