Гросс-Розен представлял собой обширный район каменоломен в Нижней Силезии. Компания «Германские земляные и каменные работы», предприятие СС с отделениями по всей Польше, Германии и на завоеванных территориях, использовала труд заключенных из Гросс-Розена. Процессы же в Аушвице подчинялись более простым и современным схемам.

Когда новости о закрытии дошли до завода и стали обсуждаться в бараках, кое-кто из людей Шиндлера понял, что пришел конец их спасительному убежищу. Перельманы, чья дочь рискнула своими арийскими документами, чтобы попросить за них, связывали уже узлы из одеял, с философским спокойствием обсуждая тему со своими соседями по бараку.

«Эмалия» дала им год покоя, год сытной еды, год нормального существования. Может, этого более чем достаточно. И теперь их ждет смерть, от которой некуда деться.

Обреченность ясно чувствовалась во всем, она витала в воздухе…

С тем же отрешенным спокойствием воспринимал все происходящее и рабби Левертов. Дела его с Амоном не были закончены – наконец тот добрался до него.

Эдит Либгольд, которую Банкер сразу определил в ночную смену, обратила внимание, что, хотя Шиндлер продолжает часами вести серьезные разговоры с еврейскими мастерами, он больше не общается с рабочими и не дает им головокружительных обещаний. Может, приказы из Берлина расстроили и обескуражили его, как и всех прочих?

Он больше не может играть роль пророка, за которого она приняла его во время их первой встречи, три года назад, поняла девушка.

Ближе к концу лета, когда заключенные продолжали увязывать свои вещи, готовясь отправляться в Плачув, слухи обрели иную окраску: герр Шиндлер ведет переговоры о выкупе их всех! Он вроде упомянул об этом Гарде; он, кажется, сказал что-то такое Банкеру…

Да, им так хотелось почувствовать надежду на спасение в его спокойной уверенности, в его манере решать все проблемы единым махом!

Семья Горовитцев снова оказалась в Плачуве. Их отец, Долек, в прошлом году перетащил их на «Эмалию», но все вернулось на круги своя для шестилетнего Рихарда, одиннадцатилетней Нюси и их матери Регины. Нюся принялась снова подравнивать щетину для щеток, глядя в окно на вереницы грузовиков, ползущих на горку с австрийским фортом, и на жирный черный дым крематория, тянущийся над холмом…

В Плачуве все было как и год назад, когда они покинули его.

И девочка была не в состоянии представить, что когда-нибудь этому придет конец.

Но ее отец верил, что герр Шиндлер составляет список своих людей, которых вытащит отсюда.

Список Оскара, как многие считали, был уже не просто перечислением имен.