* * *

Финальным аккордом двухнедельных празднеств был королевский турнир. Призы победителям должна была раздавать маленькая принцесса Маргарет. А вот Гарри я в итоге велела увести из королевской ложи, поскольку он отвратительно себя вел, разочарованный тем, что я запретила ему не только участвовать в турнире, но и проехаться верхом на пони во время общего парада.

— Ты либо будешь смирно стоять здесь и молча махать участникам парада ручкой, либо отправишься прямиком в детскую, — твердо заявила я.

— Нет, пусть он останется, — вмешался Генрих. — Сегодня все должны его видеть. Причем непременно улыбающимся.

Я повернулась к своему сердитому зареванному сынишке.

— Ты слышал, что сказал король? — спросила я. — Ты должен вести себя как настоящий герцог Йоркский: всем махать ручкой и непременно улыбаться. Ты уже большой и должен понимать, что порой нам, членам королевской семьи, приходится делать такие вещи, которые нам делать совсем не хочется. Например, выглядеть веселыми и счастливыми, когда на самом деле мы печальны или сердиты. Нас всегда должны видеть радостными, довольными и уверенными. Да, радостными, довольными и уверенными!

Гарри всегда прислушивался к тем доводам, которые затрагивали его тщеславие. Все еще немного сердитый, он согласно тряхнул своей медноволосой головкой, подошел к перилам ложи и приветственно замахал рукой собравшимся, которые, разумеется, приветствовали его радостным ревом. Эти крики моментально прогнали из его души обиду и гнев, он радостно заулыбался и снова принялся махать участникам турнира, подпрыгивая при этом, точно молодой барашек. Стоявший с ним рядом Артур тоже поднял руку и с улыбкой помахал ею, но куда более сдержанно. А Гарри так развеселился, что мне пришлось тайком ото всех нежно, но крепко ухватить его за жилет и удерживать, чтобы он не перепрыгнул через низенькие перила и не опозорил нас всех.

Когда все участники турнира наконец выехали на арену, у меня перехватило дыхание. Я ожидала, что плащи у всех будут традиционных цветов Тюдоров — зеленые; этот цвет молодой травы как бы подчеркивал весну правления моего мужа. Но оказалось, что Генрих и его мать приказали участникам одеться в цвета Йорков — в честь нового герцога Йоркского, а также для того, чтобы напомнить всем, что роза Йорков находится здесь, а не в Малине. А потому все участники были в темно-красных плащах с синей каймой — это были цвета моего Дома, я не видела их с того дня, когда Ричард III, последний король Йорков, выехал из дворца навстречу своей смерти в поле близ Босуорта.