Генрих кивнул. Он внимательно следил за мной.

— Мешок с печатями, — пояснил он. — Каждый, кто здесь участвовал в заговорах и вел с мальчишкой переписку, запечатывал свои письма личной печатью. А мальчишка, получая письмо, срезал с него печать и хранил ее, точно залог. И теперь сэр Роберт привез мне целый мешок таких печатей. Там есть все, что угодно. Полное собрание! Благодаря этим печатям я могу установить любого, кто участвовал в заговорах против меня.

Его лицо сияло от торжества, он был доволен, как кот-крысолов, которому удалось собрать сотню крысиных хвостов.

— Ты знаешь, сколько там печатей? Догадайся! — По его тону было ясно: он уверен, что сейчас поймает меня в ловушку.

— И сколько же?

— Сотни!

— Сотни? Неужели у него сотни последователей?

— Но теперь я знаю их всех! А ты знаешь, какие имена в этом списке?

Мне не терпелось узнать это, но я прикусила язык и сказала:

— Конечно же нет. Откуда мне знать, кто ему писал? Я понятия не имею, ни сколько в этом мешке печатей, ни чьи они. Я даже не уверена, соответствует ли действительности эта коллекция. А что, если это подделки? Что, если на этих печатях имена людей, которые по-прежнему тебе верны, но когда-то давным-давно писали герцогине Маргарите? Что, если тебе умышленно подбросили этот мешок и сэр Роберт действует в интересах самозванца, желая наполнить твою душу сомнениями? Что, если твои враги задумали таким способом посеять среди нас страх?

Я заметила, что Генрих даже дыхание затаил: такой возможности он явно не учитывал.

— Но Клиффорд сам ко мне вернулся! Единственный из всех! И не только вернулся, но и привез мне свидетельства, которые драгоценнее золота!

— А что, если это фальшивое золото? Золото для дураков, которое люди могут ошибочно принять за настоящее? — не сдавалась я. Я полностью взяла себя в руки и теперь спокойно смотрела ему в лицо. — Ты, наверное, хочешь сказать, что любой из моих родственников — и женщины, и мужчины, — могут оказаться в этом списке? — «Только бы не Маргарет! — в отчаянии думала я. — Только бы не Маргарет! Господь милостив и дал ей сил и терпения не восставать против Генриха, не предпринимать отчаянных попыток по освобождению брата. Господи, пусть никто из моих родичей не окажется обманутым ложной любовью к „этому мальчишке“, пусть никому из них даже в голову не придет мысль о том, что он мой брат! Ни моей бабушке, ни моим тетки, ни моим сестрам! Господи, прошу Тебя, сделай так, чтобы моя мать никогда и никому не говорила о нем ни слова, как не рассказывала о нем и мне! И пусть никто из тех, кого я люблю, не окажется у Генриха в списке! Пусть мне больше никогда не доведется видеть близких мне людей на эшафоте!»