Я качаю головой. Я не в силах напомнить ему, что видела, как моего одиннадцатилетнего брата забрали в Тауэр, откуда он больше не вышел.

– Пусть так. Это тайна, – повторяю я. – Дети не должны ничего знать.

Я вынимаю кокарду, которую мне дал Том Дарси, вышивку с Пятью ранами Христа и белой розой над ними. Выкладываю ее, развернув, на стол, чтобы мальчики ее видели.

– Клянитесь на этой кокарде, что все останется тайной, – говорю я.

– Клянусь в этом, – Монтегю кладет руку на кокарду, я накрываю его руку своей, а Джеффри опускает свою сверху.

– Клянусь, – произносит он.

– Клянусь, – говорю я.

Мгновение мы стоим, соединив руки, а потом Монтегю с улыбкой отпускает меня и рассматривает кокарду.

– Что это? – спрашивает он.

– Том Дарси дал ее мне, он заказал их, когда выступал в крестовый поход. Это кокарда защитника церкви против ереси. Одну он сделал для нашей семьи.

– Дарси с нами, – подтверждает Монтегю. – Он на прошлом заседании парламента выступал против развода.

– Он пришел к этому задолго до нас.

– И мы привезли кое-кого с тобой повидаться, – нетерпеливо произносит Джеффри.

– Если пожелаешь, – чуть осторожнее говорит Монтегю. – Она женщина святая и говорит необычайные вещи.

– Кто? – спрашиваю я. – Кого вы привезли?

– Элизабет Бартон, – тихо говорит Джеффри. – Монахиню, которую называют Блаженной Девой из Кента.

– Леди матушка, думаю, вам нужно с ней встретиться, – произносит Монтегю, предвидя мой отказ. – Сам король с ней встречался, Уильям Уархем, архиепископ, да покоится он с миром, приводил ее к нему. Король ее выслушал, он с нею говорил. Нет причин, по которым вам не следовало бы с нею встречаться.

– Она предсказывает, что трон займет принцесса Мария, – тихо говорит Джеффри. – А остальные ее пророчества сбылись, точь-в-точь как она говорила. У нее дар.

– Генри Куртене с ней встречался, а его жена Гертруда с ней молилась.

– Где она сейчас? – спрашиваю я.