Она ушла с величайшим достоинством; это должно быть утешением и мне, и ей. Подготовилась к смерти, долго говорила с послом, с ней рядом была милая Мария, приехавшая верхом по зимней стуже. Катерина написала своему племяннику и королю. Говорят, она написала Генриху, что любит его, как всегда любила, и подписалась его женой. Она молилась со своим духовником, и он помазал ее освященным елеем, совершил последнее помазание, так что она, в согласии со своей неколебимой верой, была готова к смерти. Вскоре после полудня она ускользнула из этого мира, который был для нее суровым и неблагодарным трудом, и – я уверена в этом, точно сама видела, – соединилась со своим супругом Артуром в мире грядущем.

Я вспоминаю ее такой, какой впервые увидела: молодой женщиной, дрожащей от волнения из-за того, что она – принцесса Уэльская, озаренной любовью, своей первой любовью, и думаю, как она ушла на небеса в сопровождении пяти своих маленьких ангелов; одна из чудеснейших королев, когда-либо дарованных Англии.

– Конечно, для принцессы Марии это меняет все к худшему, – бурно восклицает Джеффри, врываясь в мои личные покои и сбрасывая зимний дублет.

– Почему к худшему?

В скорби я спокойна, я одета в темно-синее платье, цвет королевского траура в моем роду, хотя мне говорили, что король в желтом и золотом – это траурные цвета Испании, а яркий оттенок лютика подходит к его настроению, он наконец освободился от верной жены и от опасности вторжения ее племянника.

– Она лишилась защитницы и свидетеля, – соглашается Монтегю. – Король никогда бы не предпринял ничего против нее, пока была жива ее мать, ему бы пришлось приказать, чтобы королеву лишили прав прежде дочери. Теперь принцесса Мария – единственный человек в Англии, отказывающийся принять его присягу.

Я принимаю решение, которое давно меня ждало.

– Знаю, знаю, – говорю я. – Нам нужно вывезти принцессу из Англии. Сын мой, час пробил. Нам придется рискнуть. Действовать нужно немедленно. Ее жизнь в опасности.

Я остаюсь в Лондоне, пока Монтегю и Джеффри тщательно выбирают стражника, который поедет в Хансдон и похитит принцессу, намечают путь вокруг Лондона, нанимают корабль, который будет ждать ее и заберет из одной из маленьких деревушек вдоль Темзы вроде Грейз. Мы решаем не сообщать испанскому послу, он любит принцессу и глубоко скорбит о ее матери, но он хрупкий и пугливый человек, и если Томас Кромвель его арестует, то, думаю, выжмет, как испанский апельсин, и тот за пару дней все расскажет, а то и за несколько часов.

Джеффри отправляется в Хансдон и, терпеливо подкупая всех, кого можно, переманивает на свою сторону мальчика, который разжигает огонь в спальнях. Возвращается он, сияя от облегчения.