– Вам здесь рады, – говорит она, словно это ее дом. – Похороны завтра утром. Я войду первой, за мной вы и Мария, а ее дочь Катерина, моя мачеха, за вами.

– Конечно, – отвечаю я. – Я всего лишь хочу попрощаться с подругой. Иерархия меня не волнует. Покойная была моей любимой подругой.

– Здесь графиня Вустерская и графиня Сарри, – продолжает Фрэнсис.

Я киваю. Фрэнсис Говард, графиня Сарри, сторонник Тюдоров и по рождению, и по браку. Елизавета Сомерсет, графиня Вустерская, – придворная дама Болейнов, она неотлучно состоит при Анне Болейн. Думаю, их прислали, чтобы они отчитались потом своей хозяйке; она будет недовольна, что люди на улицах благословляли королеву, когда ее гроб везли в аббатство шесть черных лошадей, а ее домашние и половина страны шли, обнажив головы, следом.

День выдается чудесный. Дует восточный ветер, пронизывающий и холодный, но небо сияет твердым зимним светом, пока мы идем к церкви аббатства, а внутри, словно тусклое золото, мерцают сотни свечей. Похороны простые, недостаточно пышные для великой королевы, победительницы при Флоддене, недостаточно, чтобы почтить инфанту Испании, которая приехала в Англию, исполненная стольких надежд. Но в церкви аббатства есть негромкая красота; четыре епископа встречают гроб, накрытый черным бархатом с каймой из золотой парчи. Перед гробом идут два герольда, два следуют за ним с ее гербами: ее собственным гербом, гербом испанской короны, королевским гербом Англии и ее личным символом – соединенными королевскими гербами. Ее девиз, «Кротость и Верность», золотыми буквами начертан рядом с помостом для гроба, и когда допевают реквием и последние чистые ноты медленно затихают в полном ладанного дыма воздухе, гроб опускают в нишу перед алтарем и я понимаю, что моей подруги больше нет.

Я прижимаю к губам кулак, чтобы подавить глухое рыдание, рвущееся у меня из груди. Я никогда не думала, что буду ее хоронить. Она вошла в мой дом, когда я была госпожой Ладлоу, а она – девочкой, на двенадцать лет меня моложе. Я и представить не могла, что увижу, как ее погребают, тихо и мирно, в аббатстве, от которого так далеко до города, гордившегося тем, что был ее столицей и домом.

И не о таких похоронах она просила в завещании. Но я верю, что, несмотря на то, что она желала покоиться в церкви Меньших Братьев, чтобы их благочестивое братство служило по ней заупокойные мессы, я верю, что для нее найдется место на небесах, даже без их молитв. Король отказал ей в титуле и закрыл церковь Меньших Братьев, но даже если сегодня они бродяжничают на пустых дорогах, они все равно будут за нее молиться; и все те, кто любил ее, будут вспоминать ее только как Катерину, королеву Англии.