– Утром ты был готов отдать жизнь за меня.

– Утром я считал, что ты не такая конченая сволочь! Предатель!

– Предатель?! – вскрикнул Вершинин и залился смехом, почесывая свои мокрые от пота волосы. – Я предатель – с чего бы это, объясни?! Не видишь ты истины, а она и младенцу понятна, – Вершинин улыбался, закрываясь от Витька надвигающимися тенями. – Я могу открыть тебе глаза на все происходящее… Я не злой… и не жадный, каким ты меня рисуешь. Хочешь?! – ответа не последовало. – Ась?! Молчание – знак согласия! Да каждый хочет знать реальное положение вещей. Я поведаю тебе истину… даже за то, что ты сейчас хорошенько меня приложил. Ты называешь меня сволочью, предателем. А посмотри-ка на себя в зеркало! Я уверен: ты найдешь там самого настоящего подкаблучника и слизняка слабохарактерного – предателя, одним словом!

– С чего это я вдруг стал предателем?! Ты не попутал?! Не переводи стрелки, Вершинин – не поможет!

– Сначала выслушай меня, бесстыдник! – прервал его Леха. – В гробу я вас всех видел, ты понял?! Для начала я скажу, что ты меня прекрасно знаешь, за много лет выучил меня…

– Выучил-выучил. И знаю отлично, что две части тела тебе надо бы отчекрыжить так, чтоб потом ни один хирург не пришил – это твой язык и еще кое-что… расстегни джинсы и узнаешь!

Вершинин подкол проигнорировал:

– Может быть, я частично и виноват перед тобой… возможно… Но это все было делом принципа. Я заявляю тебе без притворства – она мне не нужна более, – он говорил про Кудрявцеву. – Забудем. Тупо забудем все это недоразумение и разойдемся… как цивилизованные люди, Витя. Ну пошалил я… не получилось, не вышло, не срослось – она твоя теперь… без претензий. Я в ней ошибся: думал, что она хорошая, нежная, сладкая – та, которую ты описывал мне. А на самом деле – тьфу! – Вершинин не стеснялся говорить, зная, что за такое его могли придушить за милую душу. Позже он хотел обосновать свои слова. – Твоя она, короче – забирай. А я беру самоотвод! Не нужна она мне…

– Ага, поматросил и бросил, да?! Ты даже не смел прикасаться к ней! Она не предмет торговли! Да за такое тебе смерти мало будет! До чего извратили тебя, Леха. Ты в конец оборзел! Принцип-то в другом – ты осквернил и чуть не убил мою девушку… мою! А еще ты друга предал…

– О тебе, знаешь, то же самое хочется сказать. Взаимно это, не правда ли? Больно, Витя, за другое. Не надо было ради нее нашей крепкой дружбой жертвовать. Юлька – девка не тупая, продуманная, дорогая, высокого полета птица… и явно не твоего уровня баба. Она кинет тебя, как только ей надоест тебе перевоспитывать. Построгает она доску твою рубанком женской логики да выбросит тебя на помойку. И тогда ты вспомнишь, что твой друг, которого нынче у тебя нема, был когда-то прав насчет нее… а ты его побил!