Главный рассмеялся. Он был сражен этой славной девчушкой, и нет, не столько ее смелостью и готовностью стоять до последнего. Конечно, дети могут быть отчаянными, не имея опыта расплаты за дерзость. Да и не так уж редки случаи, когда своей слепой отвагой они чего-то добивались. Но сейчас ситуация выглядела более чем комичной. Раскатистый смех главного подхватили все остальные, уже до этого с трудом сдерживавшие свои улыбки.

– Ладно-ладно, на сегодня все, – отдышавшись согласился главный. – Пора нам отдохнуть. А тебе, боров, – обратился он к мексиканцу, – лучше расплатиться наконец с долгами и встать на путь доброго семьянина. Это надо же так! У такого отморозка, как ты, такая прекрасная дочь! Настоящий самородок!

По одному группа покинула помещение, оставив мексиканца в кресле с пластиковыми хомутами на руках и обнявшей его жирную шею дочерью.

Глава 44

Глава 44

Но вовсе не этот случай вынудил Марка в полной мере прочувствовать ошибочность избранного пути. И кто бы мог подумать, что самые величайшие сдвиги в голове могут вызвать признаки, еле заметные для других, в сущности нелепые?

Душная комната мотеля на окраине города, в ней три бойца и один мелкий мошенник. Новый клиент, как это часто бывает, одолжил у всех кого мог деньги и все успешно спустил в рулетку, пытаясь разжиться средствами для списания прежних долгов. Мелким, правда, его было трудно назвать, поскольку представлял он собой жирный и вялый такой мешок недоразумений, совсем не пригодный к серьезной работе. Да кто же его разберет, к чему он вообще был пригоден.

Сегодня работали по-походному, без привычного для таких случаев оборудования. Двое держали его за руки, а третий медленно водил электрошокером по местным достопримечательностям, все уверенней прощупывая дорожку к шее. Оплывший тюфяк изливался потом, как смоченная губка, был скользкий и омерзительно липкий. К тому же много болтал. Не буду рассказывать, какими горячими он разбрасывается обещаниями и с каким доверием в очередной раз отнеслись к его словам присутствующие. Даже шокеру надоело слушать его клятвенные речи, и он резко переместился к источнику звука.

Сорок тысяч вольт ударили в нижнюю челюсть неожиданно и подло, отчего зубы жертвы схлопнулись с такой скоростью и силой, что казалось, всю комнату оглушил их хруст. Тело тряслось как желе, руки согнулись в крючки, попробуй удержи. А ноги, наоборот, выпрямились и напряглись, как железные жерди. Из горла вырывались шипящие гортанные звуки, и эти, боже мой, глаза. Они широко открылись и будто полезли высоко-высоко вверх, подальше от источника боли. Теперь вместо привычных зрачков торчали белки омерзительного буро-желтого цвета. Фуу… просто какой-то фильм ужасов, подумал Марк.