Тем не менее, события часовой давности будто отрезвили его, вернули его разум на тот уровень восприятия, что был у него еще тогда, в далеком студенчестве.

Я не могу больше мучить людей, возмущался он сам себе. Мне это не нравится, не нравилось, и я не привыкну к этому никогда. Мне это опостылело. Господи, да что я вообще делаю? Зачем, за какие такие блага я занимаюсь этой грязью? Разве этого я хотел, разве к этому всю жизнь стремился? Как я оказался таким глупцом, согласившись на эту работу? Да лучше бы я молча издох от голода, чем плавал в этом… Однозначно нужно валить отсюда, валить и забыть все, как дурной пьяный сон.

***

Невероятным удовольствием было бы существование человека, если бы все до единой его мысли шли в унисон избранной идее. Но, принимая любое решение, всегда приходится слышать и другие свои доводы, как правило, со знаком минус. С этим явлением и столкнулся сейчас Марк. И чем большее количество алкоголя приходило в гости к головному мозгу, тем сильнее все возмущение сходило на нет. Даже напротив, полярные рассуждения становились все более громкими и весомыми.

Нужно потерпеть, нужно еще чуть-чуть потерпеть, хорошо подумать и затем только валить. А пока пусть все идет своим чередом, в конечном итоге заключил он.

***

Но Марку снова стали сниться странные сны. Как правило, дикие, пугающие и злые. И с каждой ночью они становились ярче и глубже. Прежде он мог выйти из ночного кошмара, пробудившись ото сна. А часто вообще обнаружить нереальность окружающей обстановки. Но только не последнее время. С какой-то поры сновидения принялись воплощаться в самую неопровержимую реальностью, настолько все казалось правдоподобно и естественно в них. Больше того, Марк находил глупостью считать, что его собственный разум способен ему такое преподнести, а тем более играть с ним в подобные омерзительные игры. Надо кого-нибудь спросить об этом, вот что!

К сожалению для него, Курт не был достаточно охотлив выслушивать его откровенности. Каждый раз его попытки оборачивались ответными нравоучительными лекциями со стороны товарища. Пусть его доводы и были в какой-то степени вескими. Такой уж был Курт. Боевитый, грубый и не поддающийся влиянию даже собственных предательских мыслишек и сказочных фантазий.

Но Марк все же нашел выход своему желанию кому-нибудь выговориться, став постоянным клиентом одной замечательной особы, торговавшей любовью. Плати, и тебя с удовольствием выслушают, твои деревянные стихи сорвут аплодисменты, а от всех бед уберегут в ласке и тепле. Все-таки стоимость жриц любви определяется их умением быть тем, кем их хотят видеть. В степени естественности исполняемой роли и личного отношения к делу. И Марк не жалел денег. Финансовые связи самые крепкие – так любил поговаривать Курт.