Элса помогла Джин переместиться на газеты. Надела перчатки.
Джин закричала.
– Давай! – сказала Элса.
– Рожаю! – закричала Джин.
Элса быстро переместилась к раздвинутым ногам Джин. Показалась голубая макушка, покрытая слизью.
– Вижу головку, – сказала Элса. – Тужься, Джин.
– Я слишком…
– Я знаю, что ты устала. Тужься!
Джин покачала головой.
– Тужься! – заорала Элса. Взглянула на подругу, увидела страх в ее глазах и мягко сказала: – Я понимаю.
И она действительно понимала, как Джин страшно. Младенцы погибают даже в самых прекрасных условиях, а сейчас условия были далеки от прекрасных. Но дети и выживают, несмотря ни на что.
– Тужься, – велела она, отвечая на страх Джин спокойствием.
Младенец выскользнул в потоке крови на руки Элсы, затянутые в перчатки. Девочка, слишком крохотная, будто не до конца развившаяся. Не больше мужского ботинка. Синюшная.
В Элсе зарокотала ярость.
Джин приподнялась на локтях. Похоже, она и сама не могла дышать.
– Она не дышит, – прошептала Джин.
Элса попыталась вдуть в ребенка воздух. Рот в рот.
Без толку.
Она шлепнула ее по синей попке: