– Подождите здесь.

Джек выпрыгнул из грузовика и скрылся в мексиканской забегаловке, довольно оживленной. Столиков внутри не было, посетители расправлялись с едой стоя. Вскоре Джек вернулся, он нес корзину, которую поставил в кузов. После чего занял свое место водителя.

Довольно далеко от города они свернули еще раз – на дорогу, о существовании которой Элса не знала. Узкая лента петляла, карабкаясь на холмы.

Внезапно глазам открылся большой луг, по краю которого стояло с десяток разномастных автомобилей. Элса увидела также рощицу молодых деревьев, где прогуливались люди, по лугу носились дети с собаками. Невдалеке поблескивали три маленьких озерца. По одному скользили лодки, в другом купались. Неожиданно раздалась музыка – в рощице биг-бэнд заиграл мелодию Джимми Роджерса[39]. У берега стояли палатки. В воздухе плыли запахи карамели и попкорна.

Они словно вернулись в прошлое. Элса вспомнила Дни пионеров, как накануне они с Роуз весь день готовили, как Тони играл на скрипке и все танцевали.

– Так похоже на дом, – сказала Лореда.

Элса взяла дочь за руку, сжала и отпустила.

Дети побежали к озеру.

– Какая красота, – вздохнула Элса.

Джек достал корзину из грузовика.

– Управление общественными работами[40] обустроило эту зону отдыха на деньги, выделенные Рузвельтом. У людей появилась работа за хорошую зарплату. Сегодня открытие.

– А я думала, что вы, коммунисты, все в Америке ненавидите.

– Вовсе нет, – серьезно ответил Джек. – Мы поддерживаем Новый курс. Мы верим в справедливость, и справедливую оплату труда, и равные возможности для всех, не только для богатых. Коммунизм – действительно новый американизм. Это не мои слова – по-моему, первым это сказал кинорежиссер Джон Форд на одном из собраний Голливудской антинацистской лиги.

– Вы очень серьезно относитесь к своему делу, – заметила Элса.

– Дело и правда серьезное. Но только не сегодня.

Он взял ее под руку и повел в рощицу.

Элсе казалось, что все таращатся на нее, осуждают ее поношенную одежду, ее ноги без чулок, туфли не по размеру.

Мимо прошла высокая женщина в голубом креповом платье, крепко сжимая руками в перчатках сумочку. Она слегка наморщила нос и отвернулась.

Элса вся сжалась.

– У этой старой кошелки нет никакого права судить вас. Просто испепелите ее взглядом, – сказал Джек и повел ее дальше.