Во-вторых, дневниковые записи Гальдера, рассказывающие о военной игре в штабе группы армий «А» в Кобленце, не содержат ни малейшего намёка на те опасения в возможности самостоятельных, расходящихся с общим планом кампании действий командования группы армий «А» и лично Манштейна, о которых говорит В.О. Дайнес. Как отмечалось выше, о Манштейне Гальдер вообще ничего не говорит, ибо бывший начальник штаба группы присутствовал на играх как лицо неофициальное. В записях Гальдера чётко прослеживается, что командование ГА «А» имеет свою точку зрения на план предстоящей кампании, отличную от точки зрения ОКХ и уже существующего варианта плана «Гельб». Но понимание существования особого мнения группового командования вовсе не заставляет Гальдера делать вывод о возможности какой-то «крамолы» с его стороны [23; 259 – 260]. И даже наоборот.

Это «наоборот» как раз и есть третья причина нашего несогласия с утверждением В.О. Дайнеса.

Итак, в-третьих. В своих мемуарах Манштейн пишет, рассказывая о военно-штабной игре 7 февраля 1940 года: «У меня создалось впечатление, что генерал Гальдер, присутствовавший на манёврах, наконец начал понимать правильность нашего замысла» [52; 120]. Надо заметить, что впечатления Манштейна, судя по всему, не обманули. Дневниковые записи Гальдера тоже наводят на мысль, что он стал относиться с пониманием к замыслу штаба группы армий «А».

И, наконец, в-четвёртых. На наш взгляд, предположение В.О. Дайнеса, что Гальдер опасался самостоятельных действий со стороны штаба и командующего группы армий «А», действий, которые кардинально бы шли вразрез с утверждённым планом кампании – это чересчур! Напомним, что речь идёт о вермахте, германской армии, всегда славившейся своей дисциплиной, а не о махновских бандформированиях. Безусловно, в вермахте бывали случаи вольного или невольного неподчинения командиров различных уровней приказам вышестоящих штабов. Но они не были столь часты, а главное – практически всегда были следствием крайне неблагоприятного, а то и катастрофического для немцев развития событий. В основном, подобные случаи имели место во время войны с Советским Союзом. Но чтобы командование группы армий начало играть в «свою игру» во время наступления, или «свою игру» затеял начальник штаба группы армий вопреки командующему группы – это, пожалуй, невероятно!

Вообще же, хотелось бы заметить, что не очень ясно, на основании чего почтенный российский историк сформулировал подобное утверждение – ссылок на источники он в этом случае не привёл. Охотно допускаем, что данные источники имеются, но нам они остаются неизвестны, что и заставляет нас возражать В.О. Дайнесу.