Что-то другое в складывающейся ситуации предложить было трудно. Тем более, что определённые шаги в направлении создания союзных ударных группировок уже делались. На севере англичане, отойдя за Шельду, уже 19 мая спешно организовали позицию от Динана до Арраса, которая и могла стать опорным пунктом для сосредоточения ударной группировки. Мы уже знаем, что благодаря героическим действиям 4-й бронетанковой дивизии полковника де Голля, задержавшей продвижение немцев под Лаоном практически на три дня, 6-я французская армия смогла занять позиции по каналу Уаза – Эна. Северо-западнее её, по Сомме, занимали позиции части, организационно вошедшие в 7-ю армию [83; 110 – 111].
Однако пока политики в Париже занимались «перетряской» правительства, а уходящий в отставку главнокомандующий составлял свои рекомендации, немцы продолжали стремительно наступать к Ла-Маншу.
Уже утром 20 мая части XIX моторизованного корпуса Гудериана заняли Амьен, а вечером этого же дня – Абвиль. Ночью с 20 на 21 мая немцы вышли к побережью Ла-Манша [25; 153 – 154], [37; 96].
21 мая моторизованные корпуса группы Клейста получили приказы развернуться на север и северо-восток и наступать на Булонь, Кале, Сент-Омер и Дюнкерк [25; 155], [37; 96], [83; 113 – 114].
Выход танковых и моторизованных соединений 12-й немецкой армии к морскому побережью означал рассечение сил союзников – англо-франко-бельгийские войска в Бельгии оказывались отрезанными от французских войск, занимающих позиции южнее Соммы и по каналу Уаза – Эна. Рекомендации Гамелена, не успев даже превратиться в конкретный план, явно запаздывали.
На этом первую часть Французской кампании вермахта можно считать законченной. Союзная группировка была рассечена. Теперь перед немецкими войсками вставали задачи уничтожения англо-франко-бельгийских сил в Бельгии и овладения территорией Франции.
Ещё 18 мая 1940 года в дневнике начальника Генерального штаба Сухопутных войск генерала Гальдера появилась следующая запись: