Мы видели, что основания для подобных опасений у фюрера были. Французы, действительно, вынашивали планы контрудара по рвущимся к Ла-Маншу немецким войскам. Причём, наноситься этот контрудар должен был одновременно и с севра, и с юга. С учётом того, что коридор, по которым немецкие подвижные соединения наступали к морю, был чрезвычайно узок (выше говорилось, что между Перроном и Аррасом расстояние составляло всего 40 километров), подобные действия союзников представляли для немцев реальную опасность. Тут фюрер был абсолютно прав. Другое дело, что, как отмечает в своём дневнике Гальдер, по состоянию на 18 мая «какие-либо группировки, готовящиеся к контрнаступлению» не были обнаружены [23; 405]. И тогда, 18 мая 1940 года, начальник Генерального штаба Сухопутных войск полагал, что подобные группировки «вряд ли… могут быть образованы, учитывая время и пропускную способность железных дорог» [23; 405].

Но теперь мы знаем, что союзники попытались создать контрударные группировки и даже попытались нанести ими контрудар (о чём ниже). Так что, повторяем, по факту, опасения Гитлера не были столь уж безосновательны, и гальдеровское «непонятно почему озабочен», высказанное, так сказать, в режиме реального времени, по прошествии лет звучит уже неактуально. Сейчас вполне понятно, почему фюрер был озабочен.

Понятно, и почему Гальдеру было непонятно (режим реального времени).

А вот почему и по прошествии многих лет, при написании мемуаров в 50-х годах прошлого столетия, то же самое так и не стало понятно Манштейну, может и удивить.

В самом деле, отказ Гитлера от немедленного развития наступления группой армий «А» в юго-западном направлении, его требование о быстром подтягивании пехотных дивизий 12-й и 16-й армий для прикрытия участка прорыва с юга Манштейн в своих «Утраченных победах» трактует не иначе, как пагубное вмешательство в руководство операциями Сухопутных сил [52; 128], [23; 405 –406].

Впрочем, если вспомнить, что одним из лейтмотивов воспоминаний фельдмаршала является утверждение, что во всех поражениях вермахта вообще и его, Манштейна, в частности, виноват лично Гитлер, вмешивавшийся в вопросы командования, то удивляться подобным трактовкам не приходится.

С другой стороны, Манштейна могла разбирать и обида автора, творение которого (план «Гельб») своими директивами так нещадно «редактировал» фюрер. Хотя, если уж быть абсолютно точным, фюрер, наоборот, требовал неукоснительного соблюдения того варианта плана «Гельб», который был принят к исполнению в феврале 1940 года. Напомним, что наработки Манштейна всё-таки были одобрены не в полной мере. Вместо предусмотренного им одновременно с развитием наступления к проливам удара части сил 12-й и 16-й армий в юго-западном направлении принятый в феврале план «Гельб» ограничивался всего лишь фланговым заслоном наносящей удар к морскому побережью группировки. Это ОКХ (Гальдер и Браухич), вдохновлённое успехами первой недели наступательной операции, задумало отступления от плана. Причём, что любопытно, как мы старались показать выше, первоначально именно ОКХ резко возражало против наработок Манштейна и, надо полагать, приложило руку, чтобы «обкорнать» их именно в отношении наступательных действий в юго-западном направлении.