За эту «бестолковую чехарду» очень быстро пришлось расплачиваться и англичанам, и французам – на следующий день и те, и другие уже не могли и помышлять о каком-то наступлении, а вынуждены были сами отражать наступление немецких войск, причём, удержались 22 мая на занимаемых рубежах они с большим трудом [83; 113].
Но самое поразительное, что как раз 22 мая, когда его план
Англичане, судя по всему, отнеслись к этому выступлению Вейгана с не очень большим доверием. Когда Вейган. подобно своему предшественнику Гамелену, стал требовать у Черчилля усиления действий английской авиации на континенте, тот не дал ему конкретного ответа. Главнокомандующий британскими войсками во Франции подписал план действий, предложенный своим французским коллегой, но при этом оговорился, что в связи с сократившимся подвозом к войскам, действующим в Бельгии, нельзя рассчитывать на повторные попытки прорвать кольцо окружения с севера. В дальнейшем, по его мнению, такие попытки должны предприниматься только с юга [37; 97], [83; 113].
Остаётся предполагать, что Черчилль и британские военные либо несколько по-иному оценивали те данные, которыми располагало союзное командование, либо располагали информацией, которой не было у их французских коллег.
23 мая английские дивизии отступили от Арраса. Вслед за ними и генерал Бланшар вынужден был отвести свои силы на рубеж каналов Дуэ, Ла-Бассе, Бетюн [37; 97]. Здесь, а также по берегу реки Аа британские и французские войска попытались создать новую оборонительную линию [83; 114].
В то же время моторизованные корпуса танковой группы Клейста продолжали наступление в северо-западном и северном направлении. Уже 23 мая корпус Гудериана (XIX мк), блокировав Булонь и Кале, вышел на рубеж канала Аа в районе Гравлина. Это примерно в 20 километрах от Дюнкерка. Корпус Рейнгардта (XLI мк) достиг линии каналов от Сент-Омера до Эр [25; 158 – 159 ], [36; 223], [37; 97], [83; 114].