В этот, уже поздний, вечер приезда в Кангырган и в сетях и в хазе был на редкость обильный улов. Взошла яркая, полная луна. При ее сильном свете удобно было выбирать рыбу. Все виделось ясно. Только мошкара тучей летала над озером. Но рыбаки почти не обращали внимания на ее укусы. Они продолжали работать, сбросив рубашки. Продубленной ветром, водой и солнцем коже комары были нипочем. Рыбаки трудились без устали, лишь изредка отмахиваясь от мошкары.

… У Кангыргана дорога обрывалась. Где-то за лачугами рыбаков она возникала снова. Можно было обогнуть рыбацкий поселок или выбираться напрямик. Абы остановил лошадей и по привычке своей стал советоваться с Чингизом. Чингиз, не выслушав до конца, прервал его обстоятельные рассуждения неожиданным вопросом:

— А до Баглана еще много осталось?

— Верст двадцать, а то и все двадцать пять.

— Лошади сегодня дотянут?

— Навряд ли, уж очень вяло идут. Устали.

— А ночлег мы здесь найдем?

— Найти-то найдем, но мошкара может замучить… Ее здесь целые тучи.

— Тогда давайте сейчас поедим рыбы, а остановимся на том, высоком, берегу. Там мошкары не должно быть.

Впервые после грозы, словно отдохнув за вечер, подул легкий ветер и принес рыбный запах. Чокан его учуял раньше других.

— Где рыба, Абы? — Он проголодался и желание отведать тенизской рыбы стало еще сильнее.

— На берегу озера, думаю. Пахнет свежим уловом. Наверное, из сетей сейчас выбирают.

— А далеко это отсюда? Ты знаешь?

— Бывал однажды.

— Тогда гони лошадей.

Чингиз промолчал. Абы понял: он не возражает. Привыкший за годы своего султанства к почтительным встречам с щедрым дастарханом, Чингиз никогда не брал с собой дорожных припасов, как бы далеко ни ехал. Так поступил он и теперь, надеясь, что за день доберутся до Баглана. Но дорога оказалась трудной и неудачной. Он рассчитывал быть в Баглане засветло, а вышло так, что и ночью до намеченной остановки было далековато. Не только Чокан, но и он сам проголодался изрядно, и ему не меньше, чем сыну, захотелось вдоволь поесть рыбы: он тоже хорошо помнил ее вкус.

Абы направил возок в поселок. Нелегко было пробираться между беспорядочно разбросанными шалашами и хижинами. Усталые кони ступали вялым шагом. Даже при ярком лунном свете они натыкались на какие-то бревна, камни, остатки разрушенных временем жилищ, попадали в ямы для котлов. Абы несколько раз сходил с облучка, чтобы выбрать поворот поудобнее. Но где его было тут найти?

Везде были одни трущобы. Когда путники находились уже в центре Кангыргана, на них бог весть откуда налетела мошкара. Мелкое комарье беспощадно кусалось, проникая и под одежду, некуда было от него деться.