— Закрывайте плотнее возок! — оторопело крикнул Чингиз.

Закрылись, как только могли. Однако уже было поздно. Мошкара успела проникнуть в возок, и теперь ее атака стала еще неистовей. Бежать некуда, защищаться бесполезно. Оставалось одно — расчесывать укусы. Но от этого было еще больнее.

Чокан не вытерпел, выскользнул из возка и опрометью помчался навстречу ветру, доносившему с берега людские голоса.

… Рыбаки взяли Чокана в кольцо. Расшумелись, разволновались. С неба, что ли, свалился этот степной мальчик и вдобавок так нарядно одетый. Наперебой забросали его вопросами: не слушая друг друга, каждый на своем языке. И хотя многие говорили по-казахски и Чокан понимал их, он так растерялся, что слова не мог сказать и только испуганно поглядывал на странных, в лохмотьях, а то и вовсе без рубах людей. У многих были такие недобрые лица, что он почувствовал себя ягненком, окруженным волками. Что за люди? Некоторые из них выглядели изможденными, болезненными. А у иных был просто разбойничий вид. Чокан уже хотел бежать обратно, но кольцо смыкалось все плотней и плотней, незнакомцы горланили так, что хоть затыкай уши. Нет, из этого кольца просто не вырваться. И Чокан пронзительно закричал.

… В это время из подъехавшего возка вышли Чингиз с Драгомировым и Абы.

Чингиз сразу услышал крик сына:

— Ой-бай, да ведь это Канаш-жан, мой Канаш.

Он быстрыми шагами приблизился к сборищу и, расталкивая локтями рыбаков, пробрался к своему Чокану.

— Это еще кто тут! — Новый возглас немедленно подхватили остальные. Мундир Чингиза и его сабля бросились всем в глаза. Чокан немедленно воспользовался тем, что внимание переключилось на отца, мгновенно юркнул под полу его плаща, наброшенного на плечи. Так телок спасается от волков под брюхом матери.

— Это кто еще тут?

— Посмотрите, да он офицер.

— Подполковник! Я умею разбираться в чинах.

— Из казахов, значит.

— Чиновник, должно быть. Чишка!

Другие окружили Драгомирова, и тоже со всех сторон сыпались возгласы и вопросы.

Рыбацкое сборище гудело встревоженным пчелиным роем.

Чингиз на какое-то мгновенье поддался чувству страха, но тут же взял себя в руки, как подобает мужчине, и коротко, мешая казахские и русские фразы, объяснил им, кто он и откуда.

— Э-э! Так вот он какой Чингиз!

— И, значит, попался к нам! Хо-ро-шо!

Это были уже голоса казахов, и ничего доброго они не предвещали. Кругом нахмуренные лица, злые взгляды исподлобья. Самообладание стало ему изменять, холодные капли пота выступили на лбу. Он крепко прижимал к себе своего сына, ожидая всего чего угодно, даже нападения. Чокан вздрагивал, но все же верил — отец его защитит!