Нет, никогда этого не забудет Чокан!

Позднее он думал: конечно, ему живется куда как легко. Но были времена, когда и ему привелось испытать полную меру унижения.

Пусть он считался белой костью, сыном султана, внуком одного из самых влиятельных ханов, однако он был в представлении корпусного начальства инородцем, «буратана», как говорили казахи. Как инородца его уже в третьем классе не допускали к военным играм, когда кадеты состязались в умении владеть холодным оружием.

Неожиданно его отстранили и от занятий по военной топографии. Он настолько оскорбился, что хотел бросить кадетский корпус, и наверняка сделал бы так, если бы друзья вовремя не отговорили его от этого, в сущности, легкомысленного шага.

Но дальше — больше. В следующем классе увеличилось число военных дисциплин — тактика, артиллерия, фортификация, опасные для инородцев науки. И опять они оказались запретными для Чокана. По счастью, их преподавал полковник Карл Казимирович Гутковский, в то время помощник военного губернатора области сибирских киргизов.

Чокан бывал дома у Гутковского. С дочкой Карла Казимировича, с гимназисткой Катей, совсем девочкой по сравнению с ним — она была года на четыре моложе, занимался французским языком. Жена Гутковского Екатерина Яковлевна добродушно подшучивала: «Воркуют, как жених и невеста, будет наша дочь женой султана». Карл Казимирович, которому очень нравился Чокан, отвечал также полушутя: «Не султана, а образованнейшего офицера с большой будущностью».

Чокав в этом доме чувствовал себя тепло и однажды откровенно пожаловался Гутковскому:

— Карл Казимирович, вот вы говорите, я буду офицером. А какой же я офицер без военных знаний? Я уже раз хотел сбежать из корпуса. Может быть, я был прав?

— Нет, молодой человек, оставьте эти мысли. Конечно, я не в силах изменить правил. На них высочайшая подпись. Но я вам достану все необходимые книги. Читайте внимательно. Что будет непонятно — я объясню. Но закончить корпус просто необходимо.

Гутковский переубедил Чокана и вручил ему учебники: курс артиллерии Маркевича и Веселова, фортификации Те-лякова и Госмара, учебник тактики генерала Шитова, кавалерии — Граббе. И еще несколько книг по военному искусству, в том числе и труды известного военного теоретика Карла Клаузевица — «Итальянский поход Наполеона Бонапарта 1796 года», «1799 год», и «1812 год», тоже о Наполеоне. Эти книги не были переведены на русский язык и имелись в Омске только у Гутковского. Клаузевица, критически относившегося к деятельности Кутузова, будущим офицерам обычно не рекомендовали. Тем с большим интересом знакомился Чокан с работами немецкого генерала, поклонника Гегеля и знатока военной истории.